"Олег Уланов. Курильский эксцельсиор ("Онекотан" #2) " - читать интересную книгу автора

чрезмерную русскую гостеприимность, проклиная в душе бородатого старца
Распутина, в честь которого была названа водка, от коей, собственно, и
страдали его душа и тело.
"Да, - думал Олег, глядя на японца. - Это тебе не теплое саке из
мензурки цедить. Тут даже крепкий русский организм, и тот сбои дает. А уж
ваш, вражеский, и подавно".
Умелову было даже немного жалко сильно страдавшего Осиму.
"Представляю, как бы он выглядел, если бы выпил хотя бы половину того,
что пришлось на мою участь", - подумал Умелов, вспоминая вчерашнюю попойку.
Кудо Осима застонав, перевернулся на другой бок.
"Вот что значит человек другой культуры. Я бы на его месте залпом выпил
литр соленой воды над унитазом и сразу два пальца в рот. А он будет мучиться
и стонать. Как сказал бы мой предок: басурманин - одно слово".
Встав с койки, Олег и сам ощутил, что не все так хорошо, как казалось,
лежа на боку. С трудом надев ботинки, он выплыл в коридор (другое слово,
глядя на его перемещение, было бы трудно подобрать). Держась одной рукой за
стену, он дошел до туалета и, дернув ручку, искренне обрадовался тому, что
тот был свободен. Выйдя из него минут через десять, Умелов почувствовал
облегчение не только в измученном "сушняком" теле, но и в своей душе.
К кают-компании он долго цедил из фильтра пресную воду. Когда наконец
графин наполнился, Олег залпом опорожнил его. В голове сразу же зашумело.
"Неужели вчера еще спирт пили? Хотя вполне возможно. Иначе с чего опять
развозить стало?"
Олег с трудом поднялся на верхнюю палубу. На ней никого не было.
Судно медленно шло вдоль Парамушира с охотской стороны на юг, к
соседнему острову Онекотан. Свежий морской ветер и литр пресной воды,
видимо, включили повышенный обмен веществ в организме, и уже через минут
сорок желудок стал отзываться чувством легкого голода.
"Сейчас бы рассольчику огуречного и грамм тридцать чистенькой", -
Умелов мечтательно закрыл глаза, вновь почувствовав легкий приступ голода.
Обернувшись, Олег подумал, что за все время, пока он находился на
палубе, он не встретил ни одного человека. Знаменитое русское радушие и
непременный атрибут концовки любой пьяной посиделки в России, который
ласково назывался "на посошок", сделали свое черное дело. Все без исключения
члены экспедиции в это утро страдали от этого радушия.
Олегу грело сердце только одно. Он скоро увидит остров, на котором
провел полтора года. Остров, где прошла его юность и где он был вместе со
своими армейскими друзьями.
"Где вы сейчас, ребята?" - подумал Олег.
Он застыл на месте, глядя вперед на медленно проплывающий берег
Парамушира. Где-то там, впереди, за южной оконечностью острова должен был
начинаться четвертый Курильский пролив, в котором почти всегда штормило. А
за ним, если будет такая же хорошая погода, можно будет увидеть вершину
вулкана Немо, возвышающуюся над северной частью острова Онекотан. Там, у
подножия вулкана, раскинулось озеро Черное. То самое место, где летом
восемьдесят пятого начались события, круто изменившие дальнейшую судьбу
Умелова.
Теперь только в его руках была нить, которая могла позволить размотать
клубок этих старых тайн и пролить свет на все обстоятельства того старого
дела...