"Анна Ильинична Ульянова. Детские и школьные годы Ильича (Воспоминания)" - читать интересную книгу автора

которую она только перед тем получила в подарок. Он сам прибежал со
сломанной линейкой сказать ей об этом; а когда она спросила, как это
случилось, сказал: "Об коленку сломал", приподнимая ногу и показывая, как
это произошло.
- Хорошо, что он не делает ничего исподтишка, - говорила мать.
Раз, впрочем, она рассказала, что и этот грех с ним однажды случился.
Она чистила в кухне яблоки для пирога; кучка яблочной кожуры лежала на
столе. Володя вертелся подле и попросил кожуры. Мать сказала, что кожуру
не едят. В это время кто-то отвлёк её; когда она повернулась опять к своей
работе, Володи в кухне уже не было. Она выглянула в садик и увидела, что
Володя сидит там, а перед ним, на садовом столике, лежит кучка яблочной
кожуры, которую он быстро уплетает. Когда мать пристыдила его, он
расплакался и сказал, что больше так делать не будет.
- И действительно, - говорила мать, - он больше ничего не брал тайком.
Другой раз, когда ему было восемь лет, он скрыл одну свою проделку. Он
был взят отцом вместе со старшими в первый раз в Казань, чтобы ехать
оттуда в деревню Кокушкино, к тёте. В Казани, в квартире тёти, он,
разбегавшись и разыгравшись с родными и двоюродными братьями и сестрами,
толкнул нечаянно маленький столик, с которого упал на пол и разбился
вдребезги стеклянный графин.
В комнату вошла тётя.
- Кто разбил графин, дети? - спросила она.
- Не я, не я, - говорил каждый.
- Не я, - сказал и Володя.
Он испугался признаться перед малознакомой тетей, в чужой квартире;
ему, самому младшему из нас, трудно было сказать "я", когда все остальные
говорили лёгкое "не я". Вышло, таким образом, что графин сам разбился.
Прошло два или три месяца. Володя давно уже уехал из Кокушкина и жил опять
в Симбирске. И вот раз вечером, когда дети уже улеглись, мать, обходя на
ночь их кроватки, подошла и к Володиной. Он вдруг расплакался.
- Я тётю Аню обманул, - сказал он, всхлипывая. - Я сказал, что не я
разбил графин, а ведь это я его разбил.
Мать утешила его, сказав, что напишет тёте Ане и что она, наверное,
простит его.
А Володя показал этим, что ложь ему противна, что хотя он солгал,
испугавшись признаться в чужом доме, но не мог успокоиться, пока не
сознался.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


В гимназию Володя поступил девяти с половиной лет, в первый класс.
Готовили его к ней две зимы - сначала учитель, а потом учительница
городского училища, самого близкого от нас. Учительница считалась очень
хорошей преподавательницей.
К ней Володя бегал на часок, редко на два в день или до уроков, с
восьми до девяти часов, или в свободные для учительницы часы, обыкновенно
от девяти до десяти, когда в школе происходили уроки закона божия,
рукоделия или рисования. Чрезвычайно проворный с детства, он так и летел