"Антон Ульрих. Инквизитор: Акт веры " - читать интересную книгу автора

франт, словно ядро, пущенное из пушки. Яркая одежда его была в явном
смятении, как и лицо, красное, как у вареного рака. Следом за незнакомцем из
дому выскочил полуголый отец Хуана. Дон Карлос подбежал к валявшемуся
посреди двора запутавшемуся в полах удивительной одежды, оказавшейся
всего-навсего халатом, незнакомцу и дал ему солидный пинок под зад.
- Прочь, жалкий еврей! - громогласно воскликнул маркиз. - Как посмел
ты, распявший Христа, напоминать мне о каком-то долге? Пошел отсюда, пока я
тебе все ребра не переломал!
Тут еврей - а незнакомец оказался именно им - ловко вскочил, подобрал
полы халата и, не дав Карлосу де Карабасу еще раз прикоснуться ногой к
собственной пятой конечности, пустился наутек. Собравшиеся у ворот ребята
заулюлюкали.
- Вот видишь, сын мой, - объявил маркиз, завидев подошедшего Хуана, -
сколь жалок сей народ, который неугоден Богу, потому как не является
христианским.
Реакция мальчика была мгновенной. Вмиг привиделось ему, сколь
прекрасным будет новая погребальная процессия детей, если вместо
еретического животного роль покойника исполнит еретик. Хуан подхватил с
земли камень и бросил им в спину взбиравшегося на осла еврея. Тут же все
остальные озорники, подхватив камни, стали бросать ими в несчастного
ростовщика. Осел, которому кто-то ловко попал прямо под хвост, взревел,
сбросил с себя седока и умчался, не разбирая дороги. Дети же преследовали
еврея до самого конца улицы.
Как оказалось позднее, несчастный ростовщик, с позором выгнанный из
Карабаса, вечером вернулся в селение и направился за помощью к единственному
государственному представителю, то есть к викарию. Там иудей поведал о своих
потерях, присовокупив к многочисленным ушибам и побоям убежавшего осла.
Услышав из уст незнакомца, что причиной его несчастий был самый высокородный
житель Карабаса, а также изумившись стоимости осла, которую требовал с
маркиза ростовщик, викарий страшно рассердился и приказал прибежавшим на зов
дюжим работникам схватить неверного и посадить его в тюремную камеру.
Напрасно плакался несчастный еврей, махая, словно белым знаменем поражения,
распиской дона Карлоса, викарий был непреклонен:
- Что тычешь ты мне этим листом бумаги? Этот крест не есть
обязательство достопочтенного маркиза де Карабаса. Откуда я знаю, может, ты
сам его нарисовал, как и придумал, сколько стоит твой осел. Посиди-ка покуда
здесь, а утром я попрошу дона Карлоса объяснить, в чем тут дело. Тоже
выдумали человека от ужина отрывать по всяким пустякам.
Хуан, проследив, что нечестивого ростовщика благополучно посадили под
замок, мигом направил свои быстрые, как ветер, ноги на окраину селения, где
раскинулось уже довольно приличное кладбище животных, похороненных детьми
Карабаса. Уже через некоторое время он, к вящей радости остальных озорников,
вернулся, старательно зажимая нос одной рукой и неся в другой последнюю
жертву похоронной процессии, выкопанную им только что.
Тюрьма, а вернее, сбитая из глины вперемешку с навозом конура выходила
единственным своим редко зарешеченным окном на улицу. Стараясь не шуметь и
воротя носы от нестерпимого смрада и зловония, распространяемого дохлым,
полуразложившимся поросенком, мальчишки подкрались к оконцу. Хуан
размахнулся и ловко швырнул труп прямо меж решеток в конуру. Из тюрьмы
раздался душераздирающий визг. Юный маркиз де Карабас зло засмеялся,