"Антон Ульрих. Гурман: Воспитание вкуса " - читать интересную книгу автора

окну и распахнула тяжелые портьеры. Первый солнечный луч ворвался в мрачную
спальню и лег прямо на личико Антуана. Малыш зажмурился и улыбнулся.
- Как он красив! - воскликнул маркиз. - Он - ангел во плоти!
Стоявшая в углу мадам Жорнэ осторожно, так, чтобы не заметили господа,
перекрестилась. Она-то решила, что малютка никакой не ангел, а сын самого
сатаны, потому что, по мнению этой праведной христианки, во-первых, дитя
человеческое не может быть столь красивым, а во-вторых, давно уже известно,
что все младенцы, родившиеся на рассвете, - дети Люцифера, Князя Утренней
звезды.
Ребенка между тем уже одели в кружевное белье с вышитыми по краям
французскими лилиями, оплетающими меч, - знаком отличия де Ланжей и
Мортиньяков - и сунули ему в рот серебряную ложечку, как того требовал
обычай итальянцев Медичи, из чьего рода происходила Летиция. Де Ланж
распорядился выпустить из-под ареста докторов, которым теперь следовало
следить за состоянием здоровья матери и ребенка, и тут же отправился в
интендантство принимать подарки от жителей провинции. Как полновластный
представитель короля в Бордо, он имел на это полное право, коим и не
замедлил воспользоваться.
Отец Антуана был так счастлив рождением наследника, что даже изволил
проявить невиданное ранее великодушие, выпустив на свободу несколько сотен
уголовников, заключенных в тюрьме Ле Роже. Сия амнистия привела к тому, что
по благодатным виноградным землям провинции прокатилась волна ужасных
преступлений. Выпущенные на свободу воры, убийцы и грабители разбрелись по
провинции, грабя, насилуя и убивая всех на своем пути, не уставая при этом
восхвалять маркиза де Ланжа и его родившегося сына. Таким образом, старая
акушерка мадам Жорнэ оказалась по-своему права, когда решила, что Антуан -
сын Люцифера, возвещавший своим появлением на землю горе роду человеческому.
В поместье де Ланжа стали съезжаться гости, многочисленные родственники
и друзья маркиза. Чуть позже из Флоренции прибыли ближайшие родственники
Летиции. Бал сменялся охотой, охоту заменял маскарад, который в свою очередь
уступал место пиру, и так без конца в течение следующего месяца. Гостям
ежедневно выносили напоказ маленького Антуана, коим восхищались все вокруг.
Малютка действительно был несказанно хорош собой и мог своим видом умилить
самое строгое сердце. Правда, у младенца уже в столь юном возрасте стали
обнаруживаться странности в поведении. Сразу после рождения ребенка маркиза
отдала его, согласно господствовавшей тогда в среде французской аристократии
моде, кормилице. Если кормить ребенка самой, то у маркизы загрубеют соски,
что приведет к утрате сексуальной возбудимости, а это было недопустимо. Как
только Антуана поднесли к груди, ребенок с жадностью обхватил своими губами
толстый сосок кормилицы, но уже через пару секунд, будто б в негодовании
оттого, что ему подсунули скисшее молоко, вытолкнул его изо рта и заревел.
Маленькая капелька молока возмущенно дрожала на нижней губе плачущего
младенца, готовая сорваться на кружевную оборку пеленки. Кормилицу удалили,
заменив другой, но история повторилась. Маленький Антуан наотрез отказывался
пить молоко кормилиц. Испуганная Летиция была вынуждена подставить ребенку
собственную грудь; Малыш пригубил сосок, почмокал и тут же с блаженным видом
заснул. Окружившие младенца доктора ушли на совещание, вернувшись с которого
огласили потрясенным родителями и их родственникам свой приговор:
- Малютка Антуан имеет редчайшую и удивительнейшую особенность
организма, описанную еще знаменитым врачевателем Авиценной. Название этой