"Харуо Умэдзаки. Про очки (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

распространяйтесь о его доблестях, не пойдет она ему, и все тут.
______________
* Сунада Сигэмаса - в 1955 г. начальник Управления обороны Японии.

По-видимому, все дело здесь в несовместимости очков и морского
обмундирования. По себе знаю, как достается от всякого молокососа чуть выше
по званию только за то, что носишь очки при форме. Пока ходишь в робе, тебя
не трогают, но стоит надеть форменку (как говорится - первый срок) - и сразу
над тобой начинают издеваться. Им, видите ли, кажется, будто очки опошляют
морскую форму. Однако нельзя сказать, чтобы в той обстановке я не понимал
таких людей, и, бывало, уходя в увольнение, сам не мог без отвращения
смотреть на свое отражение в витринах магазинов. Наверняка близок закат
императорского флота, раз пошли в ход моряки вроде меня.
Впрочем, в июле сорок пятого, когда приключилась беда с моими очками, я
уже не носил матросской формы. Мы ее сдали и ходили в облегченной -
тропической. Одетый в эту форму, я однажды здорово перебрал спиртного,
свалился под откос и разбил очки.
Спросите, почему я напился? Напился я с горя. А что за горе? Пришел
приказ о моем переводе. Почему же этот приказ вверг меня в уныние? Дело в
том, что место службы у меня было лучше некуда.
Помнится, наш большой бронированный автомобиль с антенной на крыше
назывался машиной связи. Внутри находились радиоаппаратура и сейф с
шифровальными таблицами. Машину обслуживали водитель, два радиста и
шифровальщик. Шифровальщиком был я. С базы Танияма, находившейся в
окрестностях города Кагосима, меня откомандировали на базу К., и там я
вызвался быть шифровальщиком. Нам была поставлена задача - перемещаясь,
поддерживать связь с группой баз. Наша машина покинула базу К., пропетляла,
надрываясь, несколько часов по горным дорогам и въехала на перевал, с
которого открывался вид на бухту Боноцу. Радист немедленно застучал ключом,
сообщая на базу К. о нашем благополучном прибытии. Сообщал он, разумеется,
шифром - для этого я и находился здесь. Телеграмма ушла в эфир.
До сих пор все шло как надо, но после первой телеграммы рация
забарахлила, и все старания радиста вызвать базу К. ни к чему не привели.
Машина наша была, вероятно, из пробного выпуска, явно неудачного. Без
радиосвязи поставленную задачу не выполнишь, и радисты из кожи лезли,
пытаясь связаться с базой К., но эфир безмолвствовал. Сеансы связи у нас
были утром и вечером, остальное время было свободным. Мне так и не пришлось
заняться шифровальным делом. В общем, я. дела не делал и от дела не бегал.
Приказы нам не поступали (а может, и поступали, да поди прими их), так
что мы никуда больше не поехали и обосновались на перевале. Водитель -
старший ефрейтор, призванный в сорокалетнем возрасте, - тоже остался без
дела. Смастерив удочку, он каждый день спускался к морю рыбачить. Боноцу -
поистине райский уголок, рыба там ловилась замечательно.
Судите сами, в каких расчудесных условиях мы жили, бездельничая
напропалую. Меня призвали на службу больше года назад и все это время с утра
до вечера ругали, били, шпыняли. А тут вдруг наступила жизнь спокойная,
словно глаз тайфуна.* Такого времени, чтобы один день казался лучше другого,
пожалуй, никогда больше и не будет в моей жизни.
______________
* Глаз тайфуна - пространство в центре тайфуна, характеризующееся