"автор неизвестен. Без названия, что-то про инопланетных осьминогов" - читать интересную книгу автора

неподвижно лежали на песке.
Тишина, которая последовала за этим, была такой глубокой, что
казалось, будто на землю опустилась Пустота.
Кворн медленно развернул мантию.
- Во имя моего первого предка, - пробормотал он неуверенно, - что это
было?
Его органы чувств были потрясены и расстроены мощью звука. Это было
даже хуже, чем рев и визг самшина, который иногда налетал с юга, неся
пыль, лишайник, зерна и даже Живущих, слишком медлительных или слишком
глупых для того, чтобы спрятаться от ярости ветра.
Кворн с некоторым раздражением осмотрел повреждение мантии. Оно
оказалось незначительным: крошечный разрыв, который можно легко заделать,
несколько песчинок, которые можно удалить. Он сжался в комок, чтобы
произвести починку с наименьшими затратами энергии. Но когда он принялся
за работу, он почувствовал излучение, источником которого были волокна,
выброшенные из цилиндров.
Еда!
И какая еда!
Это была чистейшая квинтэссенция тысяч пурпурных зерен! Его органы
чувств захлестнула такая огромная вибрирующая волна экстаза, что его
мантия засияла ярко-бордовым светом. Он протянул псевдоотросток к
источнику излучения и, когда коснулся его, все его тело затрепетало от
предвкушения блаженства. Препятствие, преграждавшее ему путь, было
вытеснено из мыслей всеохватывающим чувством наслаждения, почти слишком
сильным для того, чтобы плоть могла его вынести. По его телу пробежала
дрожь удовольствия, когда он поспешно вытянулся, чтобы накрыть собой
волокно. Может быть, это ловушка, но ему было все равно. Требования его
истощенного тела и истинное наслаждение, сжимающее его вакуоль, были
слишком сильны. Воля не могла бы противиться им, даже если бы он этого и
захотел. С тем, как все большая площадь его поглощающей поверхности
соприкасалась с пищей, по его телу пробегали волны удовольствия. Он
прижался к волокну, полностью развернувшись, позволяя перистальтическим
движениям колебать его плоть. Он никогда так не питался, насколько он мог
помнить. Его накопители энергии раздулись и пульсировали, когда он снял с
волокна последнюю частицу пищи. Он подумал об удовольствии, ждущем его у
второго волокна, лежащего на расстоянии каких-нибудь двадцати раадов.
Он с чувственным наслаждением начал вытягивать псевдоотросток от
верхнего покрытия, чтобы исследовать другое волокно. Его первичная вакуоль
была заполнена доверху, но желание получить больше было сильнее, чем
когда-либо. И это несмотря на то, что он знал: дальнейшее поглощение пищи
доведет его до критической точки, заставит его разделиться. Эта мысль даже
тешила его тщеславие. Насколько он помнил, никогда никто из Живущих не
размножался во Время Путешествия. Это будет неслыханно! Это событие войдет
в анналы истории Живущих и, возможно, изменит Закон!
Псевдоотросток вытянулся и замер, не находя цели. Вокруг не было
ничего, кроме пустоты.
Страх прогнал медлительные оргаистические мысли из его ума.
Поглощенный обжорством, он не заметил, что волокно натянулось и стало
медленно втягиваться назад в цилиндр, туда, откуда оно появилось. И теперь
было уже поздно! Он был уже над краем металлического диска.