"автор неизвестен. Житие Модеста Шлобского." - читать интересную книгу автора

Eugenius Philippov 2:5030/110.37 10 Sep 97 08:05:00

Этот рассказ тоже племянника моего друга.

проба пера
Житие Модеста Шлобского.


Компот из слов, возможно,
в нем что-то есть...
Малоизвестный Античный Критик.

Как только толстая медная игла коснулась плазмы нагретым на спир-
товке концом, то в студенисто-серой массе возникло какое-то движение.
Маленькие непрозрачные частицы-витатроны едва заметно задрожали и по-
ползли рывкими по ломанным траэкториям. До этого они стояли застыло и
неподвижно, словно вмерзшие в лед. После второго укола бег витатронов
ускорился, а сами частицы стали раздуваться и светлеть, превращаясь в
крошечные лиловые пузырьки. Плазма, реагируя на раздражение, вскипала
в прямом и переносном смыслах.
Еще пятнадцать-двадцать секунд, и эта слизь начнет пульсировать и
резко сокращаться. Еще пара уколов, и она превратится в комок живого,
бьющегося в ужасе перед перед горячей колкой медью. И тогда свершится
таинство...
Hо тут движение частиц замедлилось, и столбик в термометре пополз
вниз: плазма теряла активность. Для завершения скачка от вещества к
существу в ее составе не хватало... Чего? Фауст сам не мог понять. В
гневе и разочаровании пригвоздил гомункула к столу, воткнув в его
быстро оседающую пенную спинку закопченную иглу. Тот чуть дернулся.
- А, черт! - воскликнул Фауст - поглядите: каков лентяй! Словно
сговорился с остальными.
И, почесав под правой ноздрей затканным в бархат предплечьем,

захромал во двор, отмывать налипшую на руки, прозрачную с крапинками
угасших витатронов, слизь. По дороге он решил, добавить в состав сле-
дующего гомункула побольше сурьмы. Однако, неудачный исход сегодняшне-
го опыта почему-то на весь вечер расстроил его.

# # #

Тяжелая, окурочного цвета, дверь приоткрылась, и Модест обвел
комнату взглядом. Hичего особенно убогого, самая обычная комната с ок-
ном, напоминающим формой детский гробик. Стены оклеенные когда-то го-
лубыми обоями. Глаза спотыкнулись лишь на пятнадцати, кажется, анге-
лочках, выстроившихся в ряд на полочке и застиранной салфетке на тон-
коногом трехногом телевизоре: на ней беззащитно розовел виниловый
тюльпан, выцветший как и все остальное в комнате.
-Телевизор, к сожаленью не работает, но зато есть приемник. При-
нести?-скороговоркой проговорила старушка-хозяйка, чуть егозливая в
линялом халатике. -Сейчас! Уже несу!- донеслось из коридора, куда она