"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автора 22 июля 1902 г.
С самого начала Отто совершенно по-другому смотрел на наши отношения. Для меня это была чувственная страсть, для него - осознание серьезной ответственности. Мне тогда и в голову не приходило распространяться о своих мыслях и чувствах или о том, как я жила до встречи с ним. Подобные разговоры начинал всегда Отто. "Ты знаешь, Марта, - признался он как-то, - я ведь не очень-то христианин". Мне этот день очень запомнился, это было первое воскресенье марта, мы катались на лыжах в Нурмарке. Яркое солнце, лес в снегу, болотистая равнина, пересеченная лыжней, казалась фиолетовой. Немного устав, мы присели, чтобы отдохнуть и поесть апельсинов. Неподалеку от нас под снегом струился ручеек, а вокруг него стояли деревья, которые совсем заледенели и напоминали массивные, прозрачные изваяния. Я указала на одно из них и спросила, верит ли он, что и на нем когда-нибудь снова распустятся листочки. И мы снова заговорили о вере. "Не очень-то христианин" - по-моему, это великолепное выражение. Отто растолковывал мне, во что он верит, а во что нет, с такой горячностью, словно ожидал возражений. Он считал абсурдным требования священников слепо верить во все, о чем сказано в Библии, чтобы обрести блаженство, а коли, мол, обратишься к разуму, то будешь проклят. Неужели можно безоговорочно верить в том, что дьявол лазил по деревьям и соблазнял людей украсть яблоко или что Господь Бог сосбтвенноручно обучал Ноя, как строить и даже смолить Ковчег. Разум Отто восставал против этого, он не принимал слепой веры. И его рассматривать христианство просто как одну из многих религий. И свою негодующую тираду он закончил следующими словами: "Но несмотря ни на что, я верю в Бога, ты понимаешь?!" Но мне было трудно понять это, и я принималась объяснять ему, почему именно я не верю в персонифицированного Бога, ведь слишком много в мире несправедливости. "Я и сам часто думаю об этом, - проговорил Отто, откинувшись на снег и испуганно взглянув на меня. - Мир огромен, а мы - всего-навсего крохотные букашки в нем, и, в общем-то, никому нет до нас дела. Неужели ты не веришь в вечную жизнь души?" - тихо спросил Отто. "Нет". В тот же самый вечер, когда мы завершили нашу лыжную прогулку по обыкновению чаепитием в моей комнате, он вновь возобновил разговор о Боге. Из-за этого он даже задержался у меня, несмотря на свою привычку уходить в "подобающее время". Прощаясь, он заметил: "В сущности, это нехорошо, что ты знаешь намного больше меня, Марта!" Когда он ушел, меня охватило чувство неловкости. А что, если к такому выводу мы пришли бы уже будучи женатыми. Ведь и впрямь я недооценивала Отто, потому что смотрела на него свысока - как бюргер смотрит на деревенского мужика. Это сквозило и в отношениях между Хенриком и Отто - во многих случаях мой кузен считался только со своим мнением и не позволял Отто высказать свое. Теперь меня охватило чувство негодования по этому поводу, ведь не было у нас никакого права на это - ни у меня, ни у него! Этот дурацкий университетский снобизм: Отто, видите ли, всего-навсего |
|
|