"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автора

ко мне с этим. Потом я поехала в город, а вернувшись, увидела, что бумажные
игрушки разбросаны по всему полу; положительно няня никуда не годится.
Не прижилась я здесь, в этом районе. Вероятно, ужасно глупо придавать
такое значение всем этим внешним обстоятельствам, и я изо всех сил старалась
победить свой нрав. Но ведь этот новый район и вправду невыносим. Полная
незавершенность, недостроенные дома выглядят уже обветшавшими. А все эти
крошечные квартирки, обставленные кричащей претенциозной мебелью, тесные
балкончики, чересчур ярко выкрашенные двери парадных. В каждом дворе -
гастрономическая лавка и сапожная мастерская. А на каждом углу - новый
магазин "колониальных товаров", они растут как грибы, каждую неделю
открывается новый.
Жители этого района удивительно схожи между собой. То и дело появляется
новая чета молодоженов, а другую часть населения составляют те, у кого доход
колеблется между тремя и четырьмя тысячами в год, и при этом в каждой семье
по шесть-восемь детей; а еще здесь много дам в просторных капотах, что
называется, "в интересном положении". Все как один привозят совершенно
одинаковую мебель, по три гарнитура, для каждой комнаты: обитый плюшем для
гостиной, дубовый - для столовой, а для спальни - кровати и комоды из
красного дерева. Господи, иметь общий вход вместе с восемью другими
семействами, одну общую прачечную на шестнадцать квартир да балкон, на
который пялят глаза жители еще пятнадцать квартир, не считая балконов других
домов. И в довершение всего дождь с ветром заливает и прибивает к земле
посаженные мной на террасе мои любимые красные герани, из которых я
намеревалась составить букет для Отто.
Как все-таки замечательно иметь свой сад. Может быть, когда-нибудь он у
нас снова будет. И телефон!
Детям здесь как будто и не так уж плохо. Для мальчиков раздолье -
носиться по всем этим пустырям, неприбранным дворам. А вот для Ингрид и Осе
остается единственное развлечение - сидеть вместе с няней где-нибудь на
задворках и играть в песочек. Я вспоминаю, как росли старшие, и мне
становится жалко этих малышек. Ингрид ничего не остается, как беспрестанно
насыпать песок в свое красное железное ведерко и переносить его от одной
кучи к другой. Впрочем, в последнее время и для этого не было сносной
погоды. Хотя, слава тебе, Господи, ты избавил меня в эти дни от застирывания
детских вещиц на кухне.

10 августа 1902 г.
В последнее время я чувствую себя такой одинокой и покинутой, особенно
по ночам, когда я тоскую по Отто, который сейчас в санатории в Грефсене, и
по мальчикам, гостящим у тети Хелены. Иногда я беру к себе в постель Осе,
тогда мне становится не так грустно.
Днем легче. Я тщательно обдумываю планы на будущее, и меня охватывает
лихорадка нетерпения. Боже мой, Боже мой! Сколько же это может продолжаться?
Кажется, мое сердце готово разорваться. И Отто все спрашивает, что же такое
со мной происходит, он стал теперь таким чутким.
Просто невероятно, насколько его изменила болезнь, он научился замечать
даже самые незначительные перемены в моем настроении.
Никогда еще я не любила своего мужа так сильно, как теперь.

На второй год нашего супружества из Англии вернулся Хенрик, он получил