"Эйвинд Юнсон. Прибой и берега " - читать интересную книгу автора

горы и доберутся до дома.
Проклятые молоссы <греческое племя, обитавшее в Эпире и державшее в
повиновении всю эту область; их упоминание здесь - анахронизм, т. к. молоссы
считались потомками внука Ахилла - Молосса, а сам Ахилл был младшим
соратником Одиссея. Стимфал - город и область в Аркадии; Акарнания - древнее
название области, лежащей на крайнем северо-западе Греции. Пиерия - области
в Македонии и в Фессалии>, вспомнил он бранное слово жителей Акарнании.
Слово было похоже на годы - его отягчал груз воспоминаний, в которых он не
хотел сознаваться. "Проклятые хапуги", - прошептал он в сторону берега.
"Проклятые поджигатели", - прошептал он, сжал пальцами влажную ткань хитона
и скривился в улыбке, в безобразной улыбке, пытаясь защититься от коварных
воспоминаний. Проклятые стимфалы, подумал он, и тут же сразу: проклятые
пиерийцы.
И тогда слова, имена отпустили его, как отпустила судорога
воспоминаний, сводящая горло в рыдании. Но минуту спустя память, найдя
окольный путь, снова настигла его в роковой игре в прятки. Само собой, им
известна пропасть такого, что он...
Двадцать лет! Словно тебя хлестнули бичом по обнаженному сердцу.
Он шел следом за Быстроногим. Побежал, пригнувшись, стараясь бежать
легко, но чувствуя тяжесть во всем теле, свинцовость ног, усталость повисших
рук. Он снова безобразно осклабился, наслаждаясь уродством гримасы, ища в
ней защиты. Если Вестник меня опередит, он, болван, начнет препираться с
нею, в тревоге подумал он.
Поднявшись на гребень горы, он почти нагнал путника. Ступая теперь
широко и уверенно, тот насвистывал. Вид у него был смешной, да-да, самый что
ни на есть потешный, несмотря на весь его легендарно-божественный облик - в
своей остроконечной шапочке с ослиными ушами он смахивал на варвара, на
лицедея из далеких восточных стран.
Вестник остановился и посмотрел вниз на дом и на широкую полосу света,
льющуюся из дверей в оба двора.
В доме шумели, пели, танцевали. Когда он окликнул Вестника <в "Одиссее"
(V, 81-151) Гермес с Одиссеем не встречается и передает повеление богов
Калипсо>, тот сразу перестал свистеть, поднял голову и быстро повернулся -
сделал полный поворот кругом.
- Высокочтимый!
- В чем дело? - спросил Вестник.
Ему пришлось откашляться, он весь точно оцепенел. Былая находчивость,
хитроумие куда-то исчезли, он искал и не находил слов, помехой был и сам
осипший голос.
- Зачем вы сюда явились, Высокочтимый? - хрипло спросил он.
- Фью-ю! - присвистнул Быстроногий. И шагнул ему навстречу. - Вот вы
где! Так это вы крались за мной, господин Странник. А я думал...
Луч света, взметнувшийся вверх, некстати лег на них, обнажая лица.
- А вы думали, это один из воров <Гермес, древний аркадский бог,
считался покровителем воров, ибо сам он совершил свою первую кражу через
несколько часов после появления на свет (об этом повествует гомеровский
"Гимн к Гермесу")>, которых вы прихватили с собой, Высокочтимый? - спросил
он со своей безобразной ухмылкой.
Но Трижды Высокочтимый не обратил внимания на его слова. Он подошел еще
ближе. В руке у него был кадукей - жезл вестника, он поднял его, словно