"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

милях от Хаулета. Думаю, он был не такой уж плохой человек, только уж больно
заносчивый, жадный и тупой.
- Кстати говоря, - сказал Карден, - я жалею, что пригласил их вместе с
Осмундом. Дело в том, что Осмунд их терпеть не может, а скрывать свои
чувства он совершенно не умеет. Если тебе повезет, ты увидишь Осмунда в
момент разгула его буйного характера. Зрелище стоит того.
Так случилось, что мне действительно повезло, и эту сцену я не забуду
никогда.
Осмунд со своей невестой пришли пешком из Эмбервейта. Когда я увидел их
вместе - они стояли рядом на залитом солнцем газоне, - я еле сдержался,
чтобы не ахнуть от восторга. Есть на свете люди - их мало, но они есть, -
которые, казалось бы, сделаны совсем из другого теста, чем мы, все
остальные. Осмунд выделился бы везде, где бы он ни появился. Его огромный
рост не казался чрезмерным, потому что двигался он величественно. Потом,
когда я узнал его получше, я часто отмечал эту его особую манеру вскидывать
голову - движение человека свободного, сильного, независимого. По-иному
трудно было определить, что выражал этот жест, столь типичный для него и
неподражаемый. Он был черноволос и смугл и оттенком кожи чуть смахивал на
южанина, но среди наших местных кельтов нередко встречаются люди такой
масти. И все же он был англичанин с головы до пят, в этом никак нельзя было
ошибиться. У него была изумительная улыбка, по-мальчишески открытая и ясная.
А вспышки его гнева... Нет, не сейчас. Немного позже мне представится
возможность описать, как это происходило.
Ну а что же Хелен? Если в моей истории нет ни злодея, ни героя, то по
крайней мере героиня есть. Как описать, какой я ее увидел в тот самый первый
день нашей встречи? В моей памяти осталось немногое от первого впечатления.
Она была худенькая, высокая, черноволосая, как и Осмунд, и, насколько я
помню, показалась мне мрачноватой, высокомерной, не признающей чужого
мнения. В общем - слегка зазнайкой.
Честно говоря, в тот день я был настолько очарован Осмундом, что почти
не обращал внимания на Хелен. А она уж точно меня не заметила. Как я узнал
потом, у нее тогда голова была занята совсем другими вещами.
Мы удобно расселись, и всем нам было хорошо и весело. Каким
обворожительным мог быть Осмунд, если он хотел! В нем было столько
естественности, непосредственности, - я, пожалуй, других таких людей не
знал. Когда Осмунд попадал в компанию, в которой ему было легко и где он
доверял всем и каждому, он словно превращался в жизнерадостного, озорного,
беспечного мальчишку, для которого жизнь - сплошной праздник.
Во всяком случае, именно таким он был в ту первую нашу встречу, то есть
в начале ее, пока не случилась беда.
Нет, не думаю, что в тот момент, когда семейка Борласов появилась на
горизонте, кому-нибудь из нас сама Судьба шепнула на ухо: "А вот и конец
вашему счастью". Нет, никто из нас ничего подобного не услышал, но если бы
услышал, то это была бы истинная правда.
Что касается Борласов, то во всей Англии нельзя было найти более
тривиальной семейной группы. Опишу их: сам Борлас - с жирным загривком,
огромным пузом и толстыми икрами, обтянутыми грубыми чулками
розово-коричневого цвета; леди Борлас - полная, маленькая женщина, которая
напоминала суетливую курицу, выискивающую на земле зернышки. Одета она была
слишком шикарно и безвкусно и увешана невероятным количеством бриллиантов, -