"Джон Апдайк. Бек и щедроты шведов" - читать интересную книгу автора

- Если бы у меня было такое намерение, зачем бы я стал сейчас знакомить
с ними вас и ваших читателей? А вот скажите мне вы, о чем обычно говорится в
Нобелевских лекциях?
Молодой человек задумался. Ресницы у него были белые, рот узкий, умный
- немного похоже на клоуна.
- Н-ну, о том, как важно, чтобы писались книги. Как вышло, что
удостоенный премии стал писателем...
- По-вашему, о подобных вещах стоит говорить?
Интервьюируемый интервьюер неопределенно пожал плечами.
- Такова традиция.
- Швеция - страна традиций, да?
Рыжеватые волосы парня были такие тонкие, что кое-где стояли дыбом под
действием статического электричества. Он нерешительно улыбнулся. Он не
настолько хорошо владел английским, чтобы знать наверняка, что это не
издевка.
- Пожалуй, можно так сказать, - ответил он.
- И кажется, к нам в номер скоро должны ворваться ангелы?
- Да, да, певцы, которые возвещают приход святой Лючии, это наш
праздник света. - Парнишку все еще беспокоил вопрос о власти традиций в его
стране, должно быть, Америка, по его понятиям, вообще страна без традиций. -
Зимы у нас долгие, - пустился он в объяснения. - Дни короткие. Отсюда,
наверно, потребность шведов в праздниках - в празднествах. Мы зажигаем
свечи, много свечей и много факелов, вот увидите. У нас теперь Нобелевская
неделя стала веселее Рождественской.
Шведы роздали длинные листы с поминутным расписанием предстоящей
церемонии - какая музыка будет исполняться; в каком порядке пойдет
процессия; кто где рассядется на подиуме среди членов всяких Академий, и
обязательно так, чтобы лауреаты сидели лицом к королевской чете; а по краю
сцены будут протянуты цветочные гирлянды, чтобы никто не оступился; а потом
в огромном Голубом зале красно-кирпичной Стокгольмской ратуши состоится
банкет на тысячу триста персон, есть будут со специального Нобелевского
сервиза (Нубельсервисен) под пение Уппсальского мужского хора, по широкой
парадной лестнице вниз, танцуя, пойдут девушки в голубых народных костюмах,
а им навстречу будут подниматься вереницы официантов, держащих над головой
блюда с десертом под тихо трепещущими язычками синего пламени. Но чтобы
заработать право на участие в этих грандиозных мероприятиях, Бек должен
сочинить и прочесть свою Нобелевскую лекцию.
- Бог мой, что же со мной будет? - жаловался он Робин в гостиничном
номере. - Через два дня надо выступать с этой чертовой речью, а у меня нет
ни минуты, чтобы сесть и написать текст, все время какие-то приемы и все
время приходится пить шампанское.
- Генри, ну что ты дергаешься, я как женщина нуждаюсь в том, чтобы ты
был спокойным и светским.
- Что ни придумаю, все не годится. Просто я недостоин.
- Это они и без тебя знают. Ты же сам говорил, что академики выбрали
тебя, потому что голосовали друг дружке назло.
- А может быть, тот, кто мне это рассказал, шутил. У них такой
своеобразный нордический юмор. Хо-хо, сейчас вышибу тебе мозги!
- А ты знал, - спросила Робин, - что во время войны они были не такие
уж нейтральные? Я нашла в Интернете, что их Сапо, секретная полиция, сдавала