"Джон Апдайк. Супружеские пары" - читать интересную книгу автора

Пайт представлял себе усеянный битым стеклом асфальт, безразличные
снежинки, мерцающие в свете синих полицейских вертушек. Он учился тогда на
втором курсе Мичиганского университета, хотел стать архитектором, но после
гибели родителей почувствовал, что не сможет продолжать учебу на заемные
деньги, эксплуатируя сострадание окружающих к сироте. Такой путь вызывал у
него неодолимое отвращение. Он продал за бесценок свою долю прав на
родительский тепличный бизнес брату Юпу, а сам записался в армию. После
трагедии весь мир превратился для Пайта в скользкое место. Он навсегда
остался в позе человека, пробующего носком ботинка свежий лед,
прислушивающегося, не затрещит ли, готового отпрыгнуть назад.
"...отворим же сердца наши и помолимся за умерших, безвременно
оставивших нас..." Пайт настроился на мысли о родительском бессмертии и
увидел их в облаках - блеклых, маленьких, в рабочей одежде, как в теплице.
Если бы они вернулись сейчас к нему, то только как чужаки, слепые ко всем
его заботам, не ведающие и не способные изведать, как он мужал. Kijk, daar
isje vader. Pas op, Piet, die hand bijt. Naa kum, it makes colder out...
"Будь вежлив; и не встречайся с девушками, на которых тебе было бы стыдно
жениться"... От мыслей о смерти родителей он молитвенно перешел к мыслям о
неизбежности собственного ухода, как ни противоречила этому воздушная
гармония света, бьющего в высокое белое окно.
Пайт вырос в более суровой церкви - голландской реформистской, среди
лакированных дубовых панелей и мутных витражей с волхвами, раз и навсегда
парализованными свинцовыми окладами стекляшек. Прихожанином родственной
церкви, более умеренного детища Кальвина, он стал, пойдя на компромисс с
Анджелой, не верившей вообще ни во что. Иногда он задумывался, что мешает и
ему влиться в сплоченные ряды счастливых неверующих. Видимо, недостаток
отваги. Гибель родителей сделала его малодушным. Для разрыва с верой нужна
смелость, хотя бы на мгновение, а в человеческой душе присутствует не
пополняемый запас смелости. В момент неожиданной смерти родителей этот запас
исчерпался у Пайта до дна. Ныне жизнь облепляла его со всех сторон, даже
лицо становилось все более плоским, не выдерживая давления извне. К тому же,
его европейское стремление к порядку требовало, чтобы он воспитал
христианами своих детей. Его дочь Рут - плоское напряженное лицо, как у
отца, и непроизвольная величественность каждого движения, как у матери, пела
сейчас в церковном хоре. При виде ее покорно раскрывающихся губ вся его
кровь возопила: "Боже!", а предвиденье собственной смерти накрыло его, как
прозрачная стеклянная крышка.
Наконец-то детский хор, неуверенно вторящий осипшему органу, закончил
пение. Вместо него вступили шорохи и покашливания. В это Вербное воскресенье
в церкви собралось много народу. Пайт смотрел прямо перед собой и улыбался,
чтобы дочь, озирая собравшихся, увидела его. Когда это произошло, Рут тоже
улыбнулась, потом покраснела и уткнулась взглядом в свои колени, закрытые
длинным подолом. Младшую, Нэнси, отец пугал, зато Рут он всего лишь смущал.
Церемониймейстеры зашагали вразнобой по алому ковру. Перейти реку по мосту,
не развалив его. Священник раскинул руки - ангельские крыла, открывающие
объятия заблудшим. Золотые блюда, гимн "Вверх по лестнице Иакова". Стоя
среди янки, пытающихся исполнять этот рабский гимн, Пайт едва не завыл,
зная, что истинные члены голландской реформистской церкви никогда не согнули
бы спины для этого христианнейшего действа. "Грешник, любишь ли ты своего
Иисуса?" Аболиционизм. Дети света. "Ступень за ступенью, все выше и выше..."