"Александр Уралов. Моя возня с ирландскими привидениями" - читать интересную книгу автора Однако процесс привыкания привидений к моей персоне был долог и
тернист. Первый месяц я только и делал, что бесперечь пил успокоительное, дополнительно накачиваясь на ночь спиртным. Ревнителям нравственности и трезвого образа жизни я от души желаю засыпать под подвывающие голоса, ноющие над самым ухом, слезать со старинного ложа по малой нужде, вытаскивая из-под него ночной горшок, из которого внезапно выскакивает чудовищно сквернословящая отрубленная голова. Я мог бы смириться со звяканьем цепей Старого Саксонца, изначально бывшего, как-никак, основателем боковой ветви нашего рода. Но его раздражающая манера внезапно выкрикивать что-то пронзительное и невнятное на давно забытом наречии, - прямо над ухом! - приводила меня в расстройство. Приводила до такой степени, что несколько раз я обнаруживал себя забившимся в чулан в самом конце коридора. Впрочем, Маленькое Привидение идиотским хохотом и леденящими прикосновениями выгоняло меня обратно... где разряженные прапрадеды кружились в ночном хороводе анатомического театра. Впрочем, лучше всего о моих мытарствах и обо всем, что связано с привидениями замка Лунсух, вам скажет мой дневник, отрывки из которого я предлагаю вашему вниманию: 186... г., апреля 6-го числа: Сегодня, сидя в кресле у камина, внимательно наблюдал за Старой Дамой, безучастно висевшей в воздухе совсем рядом. По лицу ее бродит раздражающая реагировала. Даже, когда я, осмелившись, пустил струйку табачного дыма в ее сторону, она лишь вздохнула в сотый раз и снова замерла. В руке она постоянно держит бутылку какого-то снадобья, первоначально принятого мною за флакон джина. Может, если бы это был джин, дама была бы повеселее. Видимо, это одна из моих романтических тетушек, прославившихся на всю округу своей меланхолией и хроническим нежеланием выйти замуж. Жизнь они вели праведную и размеренную, и будучи женщинами весьма строгих нравов, никогда не позволяли себе лишнего. 'Немудрено, - подумал я, - что тетя не желает разговаривать со мной. Ей и при жизни нечего было сказать. Однако какая жестокая ирония! Когда-то моя родственница не расставалась с молитвенником, но теперь она обречена вечно носить с собой нечто, весьма смахивающее на солидную порцию валерьянки!' Тетю постепенно втянуло в камин. Последний вздох она испустила уже в трубе. В коридоре загремели латы. Высовываться в коридор мне не хотелось. Пользуясь тем, что более меня никто не навестил, я заснул... и проснулся лишь тогда, когда О'Брайен доложил о готовом ужине. Надо заметить, что кого-кого, а О'Брайена в его вечном подпитии, мои фамильные призраки никак не пугают. Возможно, он их просто не замечает, с детства привыкнув к ним, как к деталям интерьера. В сущности, они достаточно безобидны и оказывают повышенное внимание только мне... видимо, чувствуя родственника. За ужином ничего сверхъестественного не произошло, не считая того, что |
|
|