"Александр Уралов. Моя возня с ирландскими привидениями" - читать интересную книгу автора

Однако процесс привыкания привидений к моей персоне был долог и
тернист. Первый месяц я только и делал, что бесперечь пил успокоительное,
дополнительно накачиваясь на ночь спиртным. Ревнителям нравственности и
трезвого образа жизни я от души желаю засыпать под подвывающие голоса,
ноющие над самым ухом, слезать со старинного ложа по малой нужде, вытаскивая
из-под него ночной горшок, из которого внезапно выскакивает чудовищно
сквернословящая отрубленная голова. Я мог бы смириться со звяканьем цепей
Старого Саксонца, изначально бывшего, как-никак, основателем боковой ветви
нашего рода. Но его раздражающая манера внезапно выкрикивать что-то
пронзительное и невнятное на давно забытом наречии, - прямо над ухом! -
приводила меня в расстройство. Приводила до такой степени, что несколько раз
я обнаруживал себя забившимся в чулан в самом конце коридора.

Впрочем, Маленькое Привидение идиотским хохотом и леденящими
прикосновениями выгоняло меня обратно... где разряженные прапрадеды
кружились в ночном хороводе анатомического театра.

Впрочем, лучше всего о моих мытарствах и обо всем, что связано с
привидениями замка Лунсух, вам скажет мой дневник, отрывки из которого я
предлагаю вашему вниманию:

186... г., апреля 6-го числа:

Сегодня, сидя в кресле у камина, внимательно наблюдал за Старой Дамой,
безучастно висевшей в воздухе совсем рядом. По лицу ее бродит раздражающая
мечтательная улыбка. На мои попытки обратить на себя внимание она никак не
реагировала. Даже, когда я, осмелившись, пустил струйку табачного дыма в ее
сторону, она лишь вздохнула в сотый раз и снова замерла. В руке она
постоянно держит бутылку какого-то снадобья, первоначально принятого мною за
флакон джина. Может, если бы это был джин, дама была бы повеселее.

Видимо, это одна из моих романтических тетушек, прославившихся на всю
округу своей меланхолией и хроническим нежеланием выйти замуж. Жизнь они
вели праведную и размеренную, и будучи женщинами весьма строгих нравов,
никогда не позволяли себе лишнего. 'Немудрено, - подумал я, - что тетя не
желает разговаривать со мной. Ей и при жизни нечего было сказать. Однако
какая жестокая ирония! Когда-то моя родственница не расставалась с
молитвенником, но теперь она обречена вечно носить с собой нечто, весьма
смахивающее на солидную порцию валерьянки!'

Тетю постепенно втянуло в камин. Последний вздох она испустила уже в
трубе. В коридоре загремели латы. Высовываться в коридор мне не хотелось.
Пользуясь тем, что более меня никто не навестил, я заснул... и проснулся
лишь тогда, когда О'Брайен доложил о готовом ужине. Надо заметить, что
кого-кого, а О'Брайена в его вечном подпитии, мои фамильные призраки никак
не пугают. Возможно, он их просто не замечает, с детства привыкнув к ним,
как к деталям интерьера. В сущности, они достаточно безобидны и оказывают
повышенное внимание только мне... видимо, чувствуя родственника.

За ужином ничего сверхъестественного не произошло, не считая того, что