"Милош Урбан. Семь храмов " - читать интересную книгу автора

- Вот эти цветы? Да я на коленях бы молилась тому, кому это удалось!
Видите ли, господин, это растение лекарственное и довольно ценное. Оно
цветет только ранней весной.
В голове у меня мелькнуло детское воспоминание. Я с бабушкой иду
собирать желтые цветочки... Мед, сироп от кашля. Старинные рецепты.
Я присмотрелся внимательнее. Маленькая женщина отступила в сторону,
чтобы мне было удобнее. Подняв руки, я бережно снял венок с каменной головы.
Повертел его, понюхал. Внезапно я сообразил, как называются эти цветы.
Мать-и-мачеха.

Я еще держал венок в руках, когда откуда-то донесся тяжелый удар,
сопровождаемый отвратительным глухим металлическим звуком. Это пришло из
воздуха, с высоты, родилось из колебаний атмосферы. Когда опять воцарилась
тишина, я, по-прежнему сжимая в руках желтый веночек, поднял взгляд.
Невысокая женщина исчезла, я стоял перед скульптурой в одиночестве. И снова
то же самое: теперь удары выстроились в цепочку и оглашали окрестности
странными разнородными звуками. Бим-бам, бим-бам, однако иначе, чем
следовало бы. На церковной башне раскачивался колокол, и звонил он фальшиво.
Часы на руке показывали без четверти девять. Я перепугался. Храм закрыт, но
в нем звонят к службе!
Я вовсе не храбрец. Из больничной проходной я позвонил в полицию.
Машинально набрал номер своего бывшего начальника, и у меня отлегло от
сердца, когда в трубке раздался голос его заместителя. Патрульные - я знал
их обоих - прибыли через четыре минуты. Кошмарный звон терзал слух и не
прекращался.
Двери бокового входа оказались приотворенными. Мы вошли. В одном нефе
царил полумрак, грязные окна пропускали внутрь серую муть - здесь надо было
реставрировать даже дневной свет. Неф пуст, на алтаре пыль, за органом -
тени и паутина. Мы шагнули в темноту под клирос и на ощупь, а еще больше -
на слух, ибо колокольный грохот здесь просто оглушал, отыскали дверцу,
ведущую к лестнице на звонницу. Заперта она не была. За дверцей ожидала
чернота, первую ступеньку осветила зажигалка одного из полицейских. Мы
перескакивали сразу через две ступени, так что огонек скоро уже не
потребовался, его заменили белые солнечные лучи.
Наконец-то мы стояли под стропилами большого колокола. Грохот был
невыносимым, еще секунда - и мы все трое кинулись бы из окон башни в глубину
только бы не слышать его. Из-за туч взвихренной пыли мы почти ничего не
видели, к тому же нас слепило солнце, тысячекратно отражавшееся от стен.
Явственно заметной была лишь черная тень гигантского паука, мотавшегося на
своей длинной нити из стороны в сторону. Призрак?.. Жуткая кукла?.. Нет,
всего лишь человек, несчастная жертва ночных чудовищ, к числу которых
принадлежит и он сам. Страха он не внушал, страх внушало то, что было с ним
проделано. Он дергался, точно деревянный паяц, то вставая на руки и танцуя
под музыку колокола, то карабкаясь по стенам, то плывя по воздуху и
извиваясь, как рыба на крючке. Железный язык задавал ему такт и бросал
туда-сюда. Между колоколом и ногой жертвы протянулась веревка.
Мы кинулись к нему, но сила инерции швырнула его в обратную сторону и
ударила о стену. Когда веревка с живым маятником вновь пошла к нам, мы
схватили несчастного за руки и держали до тех пор, пока не замер язык
колокола. Бедняга в последний раз дернулся вправо, потом влево, и мы