"Леон Юрис. Исход (роман о возвращении на историческую родину евреев) " - читать интересную книгу автора

ничего не могла выдавить. Слишком глубоко сидел в ней ужас тех лет. Она
бросила сигарету в воду и посмотрела на Марка. Он прав, и к тому же это
единственный человек на свете, которому можно довериться.
- Это было ужасно, - начала она. - Я получила извещение о Томе. Я так
любила его. Ровно... ровно два месяца спустя умерла Сандра от полиомиелита.
Я... почти ничего не помню. Родители забрали меня в Вермонт и поместили в
санаторий.
- В сумасшедший дом?
- Нет... так говорят, когда речь идет о бедных. Это место называлось
санаторием для перенесших душевное потрясение. Не знаю, сколько месяцев я
там пробыла. Я вообще многое забыла. День и ночь была словно в тумане. Мне
объясняли, что это депрессия.
Голос Китти окреп. Дверь приоткрылась, и боль нашла себе выход.
- В один прекрасный день туман рассеялся, и я вспомнила, что Тома и
Сандры больше нет. Боль пронизала меня и больше уже не отпускала. Все
ежеминутно напоминало мне о них: песни, чей-то смех, дети на улице... Каждое
дыхание причиняло мне боль. Я молилась, чтобы на меня снова опустился туман.
Да, я с радостью лишилась бы рассудка, лишь бы больше ничего не помнить.
Она встала, высокая и прямая, слезы текли по ее щекам.
- Я удрала в Нью-Йорк. Пыталась спрятаться в толпе, в гостинице -
четыре стены, стул, стол, качающаяся электрическая лампочка. - Она
иронически засмеялась. - За окном мигающая неоновая реклама. Я часами
бесцельно бродила по улицам, пока все лица не сливались в одно, или целыми
днями сидела, глядя в окно. Том, Сандра, Том, Сандра... они не покидали меня
ни на минуту.
Марк подошел к ней, обнял за плечи. Со стороны моря траулер подползал к
входу в гавань. Она потерлась щекой о руку Марка.
- Однажды ночью я напилась. Ты ведь знаешь меня... я не умею пить.
Встретила парня в зеленой форме, как у Тома. Он был высокий, стройный - как
Том. И одинокий. Мы пили вместе... Проснулась я в дешевом, грязном номере
какой-то гостиницы, Бог знает где. Я была все еще полупьяная. Подошла к
зеркалу и посмотрела на себя. Я была голая. Парень - тоже голый - валялся на
кровати.
- Китти, ради Бога!
- Все в порядке, Марк, дай досказать. Я долго стояла и смотрела в это
зеркало... не помню, сколько. Поняла, что опустилась на самое дно. Дальше
некуда. И тогда я почувствовала, что это конец. Парень лежал в забытьи -
странно, я даже не помню, как его звали. Я увидела его бритву в ванной и
увидела газовый кран. Потом долго стояла у окна и смотрела с десятого этажа
вниз на тротуар. Это был конец, но у меня не хватало сил принять его. И тут
произошло что-то странное, Марк. Вдруг я поняла, что буду жить, жить без
Тома и Сандры. И как только я это поняла, боль исчезла.
- Китти, дорогая! Я так долго искал тебя, мне так хотелось помочь
тебе!
- Знаю. Но наверное, я должна была сама справиться со всем этим. Я
вернулась к своему делу и вся ушла в работу. Когда война в Европе кончилась,
приняла этот греческий приют. Пришлось работать круглые сутки; как раз то,
что мне нужно - работать до изнеможения. Марк, я... я сотни раз принималась
писать тебе. Но все же почему-то боялась этой минуты. И я рада теперь, что
она уже позади.