"Леон Юрис. Боевой клич " - читать интересную книгу автора

- Форрестер Дэниэл!
- Я!
Этот вроде ничего, но совсем юнец.
- Грэй Мортимер!
- Я!
Еще один чертов техасец. Ковбои хреновы.
- Ходкисс Мэрион!
- Я!
А этот еще и в очках... Так, ну что там дальше.
- Хуканс Энди!
- Я!
Здоровенный швед. Наверняка бывший лесоруб. Этот левую ногу от правой
не отличит. Да что они там, сдурели? Кого они мне прислали?
Следующее имя удалось прочитать только со второй попытки.
- Сияющий... Маяк!
Может, у меня крыша поехала, или это кто-то из шутников в штабе
постарался?
- Я! - пискнули откуда-то из второй шеренги. - Я индеец!
Великан швед посторонился, и я едва не уронил слезу. Этот несчастный
краснокожий напомнил мне жалостливую картину "Конец пути". От горшка два
вершка, нос картошкой... Жалкое зрелище, только глаза у него были, как у
шкодливого кота.
- Звонски!
- Константин Звонски! Мои друзья зовут меня...
- Я сам решу, как называть тебя! - рявкнул я. Еще один в весе петуха.
Ну что же это за морпех весом в пятьдесят килограммов? Как он будет тащить
на себе Ти-Би-Уай*?
______________
* Ти-Би-Уай - марка радиостанции. (Здесь и далее - прим. перев.)

Бернсайд, бледный, как с похмелья, молча смотрел то на меня, то на
пополнение. У Хаксли наверняка будет инфаркт, а старшину Китса, пожалуй,
стошнит.
Тот, что был в очках, Ходкисс, нацепил вещмешок и нагнулся за двумя
чемоданами.
- Что у тебя в чемоданах?
- Фонограф и пластинки.
Я подошел к нему и посмотрел пластинки. Что ж, хороший свинг всегда
пригодится для поднятия настроения, но то, что оказалось у Ходкисса, совсем
не походило на свинг. Шопен, Чайковский, Брамс, ну и тому подобное.
- Отведи их в бараки, Мак, - простонал Бернсайд. - По-моему, мне нужно
в сортир.
- А ты чего ждал, сметану в пиве? - пискнул индеец, и все пополнение
дружно заржало.
...Сказать, что пацаны, прибывшие в лагерь Элиот, сильно отличались от
ветеранов, значило ничего не сказать. Они были просто невинные младенцы!
Старого доброго Корпуса больше не существовало. Сплошной детский сад.
После первого же полевого учения старшина Китс стал всерьез подумывать
об отставке или переводе в другую часть. Хаксли, обычно сдержанный и
невозмутимый, как сфинкс, ругался последними словами, не стесняясь нашего