"Кондратий Урманов. Пора забот " - читать интересную книгу автора

берет свое. После чая, склонившись на рюкзак, я мгновенно засыпаю.
Сколько времени я проспал - не знаю, но вот кто-то трогает меня за
плечо, и я слышу тихий голос:
- Михаил Петрович, проснитесь!.. Михаил Петрович!..
Наконец до моего сознания доходит, что это Кеша.
- Проснитесь, Михаил Петрович... Там что-то булькает... Удилишко до
самой воды согнулось, и булькает...
Я достаю фонарик, и мы идем к берегу. Крайнее удилище, на крючке
которого я насадил кусочек рыбьего мяса, склонилось к самой воде. В луче
света я на мгновенье увидел красненький наплавочек. Он, словно испугавшись,
быстро скрылся под водой, удилище взбулькнуло.
- Давно уже так, - говорит Кеша. - Я не спал и все слушал, только сразу
ничего не мог понять...
- А вот мы сейчас посмотрим, кто там озорует по ночам, добрым людям
спать не дает...
Я беру удилище и сразу чувствую резкие рывки в стороны.
- Понятно, - говорю, - пожалуйте сюда, Окунь Окуневич, - и выбрасываю
на берег крупного окуня.
Кеша кинулся к нему и наколол палец.
- Это тебе на пользу. Надо уметь окуней брать, с головы его бери,
приглаживай ему плавники... - и показываю, как это надо делать.
На одной из удочек оказалась крупная сорожка. Мы посадили ее вместе с
окунем на кукан, обновили насадки и, подживив костер, улеглись рядом на
палатке.
Утро подошло незаметно, и тут было не до сна. Кеша беспрерывно
вскакивал, смотрел удочки и, возвращаясь, говорил:
- Нет, еще не клюет...
- Подожди, вот сейчас мы подкормим чебаков кашкой. Заклюют...
Я достаю небольшую и плотно завернутую банку с прикормом, развязываю и
даю Кеше понюхать.
- На такую кашу все чебаки к нам сбегутся...
Но Кеша улыбается. В самом деле, запах от каши невероятный. Чего только
я не намешал в это рыбье кушанье: тут и распаренный овес, и отруби, и крошки
черного хлеба, и остатки пшенной каши, и картошка, и толченый льняной жмых,
даже корочки голландского сыра я размельчил и бросил в это месиво, пока оно
варилось на плите. Старые рыбаки уверяют, что такой прикорм - неотразим.
Вечером я бросил две горсти, как затравку, в то место, где стояли наши
удочки, но особых результатов не было видно. Прикорм надо бросать за день -
за два. Я этого сделать не мог. Сейчас я решил снова подкормить чебаков.
Меня больше интересовали окуни и щуки, но этих хищников можно взять
только на животь да на кусочки чебачьего мяса. Значит, нужны чебаки.
Совсем стало светло. Я рассеваю весь запас рыбьей каши и говорю Кеше:
- Сейчас у нас дело пойдет...
Кеша посмотрел на спокойные поплавки, ничего не сказал и пошел к
жерлицам. Он сразу же вернулся оттуда, как мне показалось, бледный.
- Что случилось?
- Одной жерлицы совсем нет, а у другой весь шнур распущен... - словно
боясь кого-то напугать, шепотом сообщил Кеша.
- Бери сачок, - говорю я. - Кто-нибудь там сидит, если шнур распущен...
На первую жерлицу щука, по-видимому, попала ночью и настолько