"Кондратий Урманов. Пора забот " - читать интересную книгу автора

больших и малых озер. Тальниковые заросли, непролазные кусты смородины,
калины и высокие многолетние черемухи украшают эту пойму. А с запада и с
севера высокой зеленой стеной стоят Кашламский и Вьюнский боры, как бы
прикрывая всю эту нежную растительность от губительной стужи.
У нас так повелось: плывет охотник к заветным своим озерам и тянет за
собой на шнуре блесну. Пока добирается до стана, у него в лодке лежит
несколько щук. Птицу-то на мушку ружья поймать надо, а во время хода лодки
это делать нелегко; простая же металлическая пластинка с крючками
обеспечивает ему не только ужин и завтрак, но рыбы хватает и на угощение для
товарищей.
Плывем мы, и я вижу, как Володя во все глаза смотрит на окружающую
природу. Ведь на Оби, у города, он ничего этого не видел.
По берегу Уеня кудрявятся заросли тальника, над ними зелеными купами
поднимаются высокие ветлы и черемухи, а внизу, в тени, - кусты смородины и
калины, встречаются старые-престарые осанистые березы. В зарослях шмыгают
птицы, и каждая подает свой голос, а на воде, особенно в заливах, среди
широких зеленых листьев, плавают большие цветы белых лилий. И на всем этом
зеленом и цветущем мире лежит яркое июльское солнце и покой.
Володя сидит на носу лодки и что-то записывает в свой дневник, который
он назвал так: "Путешествие по реке Уень".
Читателей дневника у Володи будет много, и, чтобы им было ясно, где
находится эта река с непонятным названием, я написал на первой странице:
"По левобережной низменности Оби, у пристани Почта, в 60 километрах от
города Новосибирска, раскинулось охотничье хозяйство "Спартак". Общая
площадь хозяйства - 25 тысяч гектаров. Здесь сотни больших и малых озер и
три реки: Уень, Вьюна и Чучка. И реки и озера рыбные; много здесь гнездует
разной водоплавающей дичи, а уж певчих птиц так и не перечислить!
Благодатные, незабываемые места!.."
Встречное течение почти не заметно. Я спокойно опускаю весло в
прозрачную воду и тихонько подвигаю лодку вперед.
На крутой излучине, слева, в просветы между кустов видно озеро Большие
Елбаки. Володя пристально вглядывается вдаль: там, под ярким солнцем,
сверкает узкое плёсо, окаймленное высокими камышами и зеленым разливом
осоки. А справа от Уеня тянется длинное-предлинное озеро Каледеево. Сейчас
по озерам, в камышах и осоке, таятся утиные выводки, и Володе хочется везде
побывать, все увидеть, но на это нам не хватит не только двух дней, но и
двух недель. Впереди я вижу склоненные к воде кусты смородины с крупными
спелыми ягодами и подворачиваю лодку к берегу.
Володя вскрикивает от радости - он еще никогда не видел такого обилия
ягод. А главное - собирай прямо с куста и отправляй в рот. Это не то, что
покупать на базаре!..
- Вот тебе и витамины, - говорю я. - Таких в городе ни в одной аптеке
не найдешь... Кушай!..
Володя целыми горстями ссыпает отборную ягоду в рот и от удовольствия
крякает. Я даю ему возможность насытиться и тихонько отплываю от куста.
В одном месте на повороте, где образовался широкий залив, покрытый
мелкими листочками коричневых водорослей, я запустил блесну и шнур передал
Володе.
- Держи, - говорю, - сынок, крепче. В Уене, кроме известных тебе
чебаков, живут еще и зубатые щуки и колючие окуни. Может быть, какого-нибудь