"Кондратий Урманов. Утро года " - читать интересную книгу автора

- Чу-фы-ш-ш-ш!..- сердито так и властно, будто спрашивает: - Кто посмел
явиться раньше меня на ток?..
Я "не сробел" и тихонько ответил. И вдруг словно буря налетела на
деревья: хлопанье крыльев, бормотанье, чуфыканье наполнили лес. Одна за
другой птицы стали падать на ток. Казалось, их было не меньше сотни.
Расправив лирой хвосты, они чертили крыльями землю и воинственно
отстаивали, свои участки от посягательств других.
У меня разбежались глаза. Я не знал, что делать. Совал берданку то в
одно, то в другое отверстие и никак не мог решиться спустить боек. Аппетит,
говорят, приходит во время еды, и мне хотелось на заряд взять не одну птицу.
Вот сбежалась на одну линию тройка, потом четверка косачей, я торопливо
просовываю берданку, но, когда прикладываюсь, - вижу только одну птицу. И
снова, стараясь не шуметь, переношу берданку в новую бойницу... Нет!.. Опять
птицы разбежались!..
Нужно было немедленно решиться на выстрел, но тут произошло
неожиданное - что-то шлепнулось сзади меня. Я поворачиваю голову и вижу: в
половине метра от моей ноги стоит худородный, ободранный, с голой шеей
косач, видимо потерявший красоту своего наряда в поединках с соперниками и
более не решающийся выходить на круг, на открытый бой. Он не мог прельстить
ни одной лукавой самки своим видом. А они, плутовки, сидят на деревьях и:
- Кок-кок... кок-кок...- нежно-нежно так.
Он хотел бы туда, на круг, но... что это такое там, под кучей
хвороста?.. И тут начинается наша созерцательная борьба: я смотрю на него,
он - на меня. Я молчаливо посылаю ему десятки проклятий, обзываю его всякими
нелестными эпитетами, а он сделает шаг ко мне и молча смотрит. У меня
заболела шея от неудобного поворота головы, но я не могу двинуться,
прикованный его взглядом.
А на току творится что-то невообразимое. Лес гремит от чуфыканья и
бормотанья: всюду мелькают белые подхвостники, идет горячий бой.
Я не выдерживаю пытки. Будь что будет!.. С большой силой я толкаю ногой
прикрывавшую меня ветку, а она бьет по голой голове соглядатая...
- Фыр-р... Лоп-лоп-лоп... - и все косачи на деревьях - замерли,
слушают...
Сколько драгоценного времени потерял из-за этого неудачника, оборванца!
А вдруг они больше не спустятся?
- Чу-фыш-ш-ш...- тихонько произношу я, и крупный тетерев падает на ток.
- Чу-фыш-ш-ш!.. - с каким-то клокотаньем запевает он, словно бранится
за напрасную тревогу. И вновь на току закипает бой.
Я просунул ствол берданки и, выждав момент, нажал спуск.
Гром выстрела, хлопанье крыльев далеко покатились по лесу. За синим
дымом я не видел результатов выстрела. А птицы настороженно сидели на
деревьях и ждали, казалось, позывного голоса токовика.
Я потихоньку чуфыкнул. На току кувыркались подраненные косачи, и это
ослепило сидевших на деревьях. Они снова ринулись вниз.
После второго выстрела на току осталось еще несколько краснобровых.
Постедний выстрел я сделал уже при восходе солнца по косачу, сидевшему на
ближней березе.
...Возвратился я на кордон довольный, усталый и с большой связкой птиц.
Михаил Михайлович, перебирая косачей, сказал:
- Ну, вот видишь... впрок пошла моя наука... - Одного крупного