"Сергей Юрский. Западный экспресс" - читать интересную книгу автора

Он быстро цветными фломастерами набросал прелестную миниатюру - стол,
кусок окна, керосиновая лампа - и протянул мне.
- Это на память. Я подпишу. Напомните, как вас зовут... Так вот,
Серджо, на Западе, кроме Табакова и Михалкова, других имен отсюда не
знают. Вы должны договориться с настоящей звездой - американской, в крайнем
случае немецкой, иначе это не реально.
- Но своего героя я уже нашел... Это Андрей Смирнов, он известный
режиссер, он снял замечательный...
Гуэра уже завершил подпись на рисунке и протянул рисунок мне:
- Вы никогда не снимете вашего фильма.
Ах, как он был прав! И как он был не прав! Ведь я все-таки снял этот
фильм. Он есть на пленке. И Чернов в исполнении Андрея
Смирнова едет в поезде по Испании и погибает на площади San
Agustin в настоящей Барселоне. Фильм этот не раз шел по телевидению и
имеет своих поклонников. И этих поклонников волнует проблема - "Черт или кто
другой догадал нас родиться в
России". И Андрей Смирнов получил даже приз за лучшую мужскую роль на
международном кинофестивале. Так, значит, он есть, этот фильм, и существует
мой Чернов?! Для нас - есть.
Но Тонино Гуэра говорил от имени мирового кино, к которому и сам он,
несомненно, принадлежит. Там другие законы, другие актеры, другие темы,
проблемы, ценности, деньги... Там другие качества, другие количества, другие
кинотеатры, другие премьеры, другие вкусы... И там - НЕТ, нет ни моего
фильма, ни меня самого, ни моих коллег, ни нашей актерской школы, нашего
опыта жизни, наших успехов, провалов, достижений. Там, у них, есть великие
актеры.
И у нас есть великие актеры. И режиссеры. ВЕЛИКИЕ - для нас! Не для
них. Это не ниже. Это по другому списку. И то, что некоторые фамилии
встречаются и в том, и в другом списке, следует считать приятным
совпадением, случайностью... или результатом неимоверных, долгих (а может
быть, ненужных?) усилий.
Это не трагично. Это даже не печально. Это просто так есть!
Через пару лет после "Чернова" я уже всерьез оказался в самом сердце
Европы. Полгода я работал актером в парижском театре
Bobigny. Потом еще и еще раз пробовал - играл (в Национальном театре в
Брюсселе) и учил играть (во Франции, в Англии). В результате начал понимать:
не ленись, имей терпение, имей упорство - и ты займешь свое какое-нибудь
564-е место (или
1564-е?) в списке ТОЙ культуры. Я буду 564-м (или 1564-м) в очереди за
товаром, который называется "интерес заграничной публики". Однако не только
я от нее далек, но и она далека от меня. Я стою в необыкновенно длинной,
очень медленно двигающейся очереди за абсолютно ненужным мне товаром.
Только, умоляю, не скажите мне сейчас: а наши музыканты? А балет? А
Барышников?! Преклоняюсь перед музыкой, перед ее всемирностью. Обожаю
мастерство наших гениев. Счастлив, что довелось дружить и вместе выступать с
Крайневым, Спиваковым,
Крамером, Стадлером, Китаенко, Федосеевым. И балетом я до слез
восхищался, и великие Катя Максимова, Володя Васильев и Миша
Барышников - мои товарищи. Но... (боюсь кого-нибудь обидеть, боюсь на
что-то посягнуть!), но... молчаливые искусства, искусства звуков и движений,