"А.Успенский "Переподготовка"" - читать интересную книгу автора

лицанием: да здравствует коммунизм во всем мире! Кто бы мог предсказать,
что Секциев, меньшевик Секциев произнесет во всеуслышание, публично,
когда-нибудь эти слова? Вот и толкуйте после сего о значении личности,
об ее независимости от среды, толкуйте об индивидуализме, когда на про-
тяжении всего пяти лет человеческая личность, даже личность меньшевика,
может так измениться, что сама себя не узнала бы, если бы ей показали,
какой была она пять лет тому назад. Катит себе волны огромная человечес-
кая река, неизвестно откуда начавшая свой исток и неизвестно куда стре-
мящаяся, и плывут по ней щепки - разные Секциевы, Лбовы и многие из них
самоуслаждаются, думая: - Сами плывем, никто нас не гонит; вздумаем и
переменим течение, это мы управляем течением, это у нас сопоставлены
вернейшие теории о том, куда плывут окружающие нас миллионы щепок. И на
тебе: волна на ряд мгновений ставит их торчком, так что видны им делают-
ся не только соседние щепки, но и берег, и его извилины и тогда они
убеждаются, что грош цена всем их теориям, и не сами они плывут, а несет
их в бесконечность беспечная и равнодушная волна.
До сегодняшнего вечера Секциев был уверен в скором вступлении в пар-
тию, фантазия уже малевала ему сперва уездную, а потом губернскую
карьеру. Но, сегодня, перед самым приходом Азбукина, роясь в газетах, он
прочел постановление 12-го съезда партии о том, что в течение ближайшего
года в партию следует принимать преимущественно рабочих, - остальные же
должны быть все это время кандидатами. Постановление ушатом холодной во-
ды окатило честолюбивую мечту Секциева. К рабочим его, при всем желании,
не причислить. Копти целый год в кандидатах, - все под знаком вопроса и
в тумане.
Прощай мечты о быстрой карьере!
Неудивительно, что и на неопределенном и сером лице Секциева было не-
довольное выражение, когда вошел Азбукин.

VI

Азбукин, подойдя к столу, неуклюже, словно туловищем въезжая в него,
поклонился и тихо сказал: здравствуйте!
Комиссары подняли головы. Лбов ограничился тем, что посмотрел на
шкраба поверх очков, а Молчальник испустил изо рта сильную струю возду-
ха, будто дуновением хотел прогнать надоевшую ему муху. Впечатлительный
и мнительный Азбукин решил, что это от него нехорошо пахнет. Съежившись,
он скромно подсел к Секциеву, с которым был знаком и протянул руку. Сек-
циев подал ему руку тем же жестом, каким прежде важные персоны подавали
два пальца людям мелким, и продолжал читать газету.
Азбукин взял газету. На первой странице, на видном месте, был бюлле-
тень о здоровьи Ленина. Всегда с волнением читал его Азбукин. Его ма-
ленького, забитого, робкого, нерешительного привлекал к себе образ выда-
ющегося борца-титана, подобно тому, как его пасмурную меланхолическую
душу привлекала солнечная поэзия Пушкина.
И сейчас, читая бюллетень, Азбукин подумал нежно:
- Вождь!
И припомнились, кстати, стихи Пушкина о Петре Великом, которые Азбу-
кин отнес к Ленину: