"Эдуард Успенский. Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино (Повесть-сказка)" - читать интересную книгу автора

остаться, но за ним Шарик прибежал и позвал дальше историю про собачек
размером с лошадей и кабана с тормозным парашютом рассказывать.
- Значит, так, - продолжил Иванов. - Кабан с тормозным парашютом
выскочил. А на нём ведь кастрюля новая, валенки казённые и фонари на
клыках. Это же вернуть надо. Другой бы на нашем месте испугался. Но не
товарищ полковник. Она за парашют рукой ухватилась и как на водных лыжах
за кабаном поехала.
Все с уважением посмотрели на тётю Тамару.
- А что? - сказала мама. - Мы в детстве на реке жили. И Тамарочка
чемпионом по водным лыжам была.
- И не только по водным лыжам, - сказала тётя Тамара, - но и по бегу
на коньках. И по математике.
- Да, - подтвердила мама, - вся школа Тамарочкой гордилась!
- А что с кабаном было? - спросил Шарик.
- Вот что, - ответил Иванов-оглы. - Тамара Семёновна за ним ехала,
пока с него всё не попадало. А скоро и собачки прибежали. Главный
военный так на них ругался. Он говорил: "Надо бы их в чистое поле
вывести и к стенке приставить". А что дальше было, я потом расскажу. Нас
с Тамарой Семёновной к столу ждут.
- А там и дальше было? - спросил папа.
- Ой, там так много дальше было, закачаешься! - ответил оглы. -
Тамару Семёновну наградили значком "Спасибо" первой степени. Я потом,
вечером дорасскажу.
Они с Тамарой Семёновной ушли на почту к Печкину с военными
пенсионерами праздновать. А дядя Фёдор с Шариком и Матроскиным совещание
устроили.
- Хоть наш кабан и противный, - говорит Шарик, - а мне всё равно не
хочется, чтобы его стреляли.
- А я, - говорит Матроскин, - не хочу, чтобы и лося подбили. Давайте
меры принимать.
- Меры, значит, будут такими, - говорит дядя Фёдор. - Ты, Шарик, с
утра побежишь кабана предупреждать, чтобы в леса уходил подальше. Туда,
к Троицкому. Ясно?
- Ясно, - говорит Шарик.
- И чтоб там лежал тише воды, ниже травы. Пока охотники не уедут.
- Понял, - слушается Шарик.
- Потом ты к Матроскину вернёшься, - продолжает дядя Фёдор. -
Раненько утром вы сядете верхом на Гаврюшу и такую путаницу из следов
сделаете, чтобы у их Никитича глаза на лоб повылазили.
- Я на Гаврюшу сесть не могу, - возражает Матроскин. - Он как бешеный
носится. Я на Мурку сяду. Мы с ней душа в душу живём. Пусть Шарик на
Гаврюшу усаживается. Они спелись.
- Хорошо, - соглашается дядя Фёдор. - Ты на Мурку садись, а Шарик на
Гаврюшу, пусть как бешеный носится. Охотники и подумают, что здесь целое
стадо лосей прошло. Ясно тебе?
- Чего ж тут неясного, - отвечает Матроскин.
- С собой вы возьмите все ботинки, какие в доме найдутся. И все кеды
и калоши.
- Это зачем ещё?! - удивляется Матроскин.
- Вот зачем. Вы Мурку и Гаврюшу в глубину леса заведёте. Они по