"Эдуард Успенский. В селе Троицком под Переславлем-Залесским" - читать интересную книгу автора

- Ой, - сказал Валерка, бланк-то вам поздравительный достался. Значит
адресата поздравить надо.
- С чем? - спрашивает Евдокия Павловна.
- С чем хотите. Хоть с хорошей погодой.
- Вот и поздравляй с погодой.
- "Никакой погоды у нас нет", - повторяет Валерка. - "Только метель
одна. С чем вас и поздравляю". Правильно?
- Ты пишешь, тебе и видней, - дипломатично говорит Евдокия Павловна. А
Татьяна Семёновна всё внимательно слушает, словно не про её погоду говорят.
- Опишите, что вы сейчас читаете. Художественную литературу.
- Стара я читать-то. Отчиталась уже. Я радио слушаю.
- Так и запишем, - говорит Валерка. - "Дорогая и задушевная моя подруга
Татьяна Семёновна. Ты ко мне редко заходишь..." Редко она заходит?
- Совсем не заходит.
- "...Ты ко мне редко заходишь, так редко, что совсем не бываешь, и всё
время слушаю радио и смотрю телевизор". Какой у вас телевизор?
- Никакого нет, - отвечает Евдокия Павловна.
- "Хотя у меня его вовсе нет!" - подхватывает Валерка. - "Так что
приходи ко мне со своим телевизором". Так правильно?
- А где же он? - спрашивает Татьяна Семёновна. - Твой телевизор? Тебе
же зять Антон привозил из города.
- И Антон привозил, и Галка, сноха привозила, да не кажут они здесь.
Больно слабые. К ним антенна нужна большая какая-то.
Валерка видит, что контакт между старухами налаживается, и начинает
дело вести к финалу.
- "Дорогая Татьяна Семёновна, я очень по тебе скучаю. Помнишь, как в
тяжёлые военные годы мы делились последним сухарём? Бери пирог с изюмом и
приходи в гости. В шесть часов..." Верно?
- А чего же? - говорит Евдокия Павловна. - Только пирог ни к чему.
Пусть просто так приходит.
- "Мне пирог ни к чему... - пишет дальше юный директор по связям. - Я
его Валерке отдам. Больно парень хороший". Так правильно?
- А что? - соглашается Евдокия Павловна. - Всё по-хорошему.
- Значит, бабушки, будем заканчивать.
Валерка снова потянулся через барьер, взял у прогульщицы-почтальонки
два конверта, надписал адреса и сказал:
- Всё. Раз почтальонки нет, пойду почту разносить. а вы тут не
засиживайтесь. Вас дома письма ждут.
Он положил на стол Анастасии Алексеевны двадцать копеек за конверты без
марок и вышел на улицу из почты. В ясный-ясный, белый-белый зимний день.
Больше в деревне ребят не было.