"Глеб Иванович Успенский. Земной рай" - читать интересную книгу автора

смысла, которые все-таки были в захолустье, где жила Надя. Эта досада,
уменьшавшаяся по мере того, как слезы начали мало-помалу пересыхать на
распухшем и раскрасневшемся лице Софьи Васильевны, вдруг была еще более
усилена появлением нового лица. Среди новых всхлипываний Софьи Васильевны
донесся из передней крикливый, рассерженный, но старческий и дребезжащий
голос ее супруга.
- Кто такой? Ты что? Что такое? Это что? Что это такое?.. - бормотал
он, натыкаясь на растворенные двери крыльца, на валяющуюся палку и с
изумлением встречая в передней фигуру Михаила Иваныча.
- Что ты? Что ты орешь? - донесся до Нади не менее негодующий ответ
Михаила Иваныча, который не мог относиться к Печкину равнодушно, зная его
мнения по трифоновским беседам. - С барышней пришел, что орешь-то?..
Хапнуть не дали?
- Что мне с барышней? Что такое - с барышней?
Я болен... С барышней... с барышней! Все росперто!.. Что такое?
Софья!.. Что это такое?..
Слова эти, раздавшиеся почти одновременно в передней, в зале, гостиной,
вместе с торопливыми звуками шагов, наконец раздались и вблизи Нади, в
спальне, где на пороге появился Печкин, длинный и дряблый чиновник, с
растерянным, кислым и осерженным лицом. Не обращая на Надю никакого
внимания, он бросил шапку, фильдекосовые перчатки, скинул сюртук и все
время вопил:
- Что это такое? Акулина! Соня! Болен! я! господи...
- Дай ей с барышней-то повидаться, - усовещивала Печкина кухарка.
- Что такое? Барышня! Что мне барышня? С барышней, с барышней... Я
болен... Говорю вам, меня баба сглазила... Господи!.. Росперто...
растворено... Да сделайте милость... Софья! Спрысни!.. Спрысни, ради
Христа!
Сердитая чушь, которую Печкин сыпал не переставая, и сопряженный с этою
чушью гвалт заставил Надю уйти в другую комнату. Отсюда она с большим
испугом глядела на этих людей, обитателей рая, кропивших и брызгавших друг
друга святой водой, сердившихся, кричавших, испуганных и в помрачении ума
натыкавшихся один на другого.
Все это до того изумило ее, что она, издали сказав Софье Васильевне
"прощай", "приду", бегом бросилась вон из комнаты.
- Михайло Иваныч! - крикнула она ему в каком-то изнеможении, и тот,
отвечая на отчаяние, слышавшееся в ее голосе, бросился вслед за ней.
Очутившись на улице, Надя перевела дух и, взглянув на Михаила Иваныча,
сказала:
- Господи! что это?..
- Черти! - отвечал Михаил Иваныч. - Облопались...
Сглазила! Ишь ведь что выдумает! сглазить этакого дьявола... Ему
зацарапать нечего в ла-апу!..
На этот раз обыкновенные бормотанья Михаила Иваныча насчет грабежей не
казались Наде скучными; напротив:
они освежали ее голову, пораженную сценами райской жизни, обставленной
припертыми воротами и одуревшими людьми.


2