"Виктор Александрович Устьянцев. Автономное плавание " - читать интересную книгу автора

службе-то на лодках он всю жизнь мечтал, и именно в эту бригаду добивался
назначения, и еще, и еще - все в том же духе. А через год, смотришь, норовит
где-нибудь на берегу пристроиться. Другой же придет растерянный и робкий,
служба у него долго не ладится, а потом вырастает отличный офицер, скромный
и старательный.
Молодой лейтенант понравился прямотой и откровенностью. "Что же, это
неплохо, - подумал Уваров. - Хотя мог бы и немножко почтительнее
разговаривать. Видимо, самолюбив. Впрочем, и это неплохо". Комбриг в службе
не признавал личных симпатий и антипатий. В оценке поведения, знаний и
действий своих подчиненных он применял единственное мерило - справедливость.
И может быть, поэтому сейчас закончил разговор с несколько подчеркнутой
официальностью:
- Вы назначаетесь командиром рулевой группы на двадцать шестую
подводную лодку, к капитану третьего ранга Крымову. О вступлении в должность
донесете по службе.
Лейтенант воспринял сугубо официальный тон как должное и, спокойно
выждав, не будет ли еще каких указаний, коротко ответил:
- Есть!
- Штурманом там старший лейтенант Прокудин. Сейчас он болен, и,
возможно, вам придется замещать его. Разумеется, после сдачи экзаменов на
допуск к самостоятельному управлению.
- Трудновато будет. Но постараюсь.
- Вам помогут. Коллектив там крепкий, дружный... Лейтенант ушел.
Уваров, захватив папку с личным делом офицера, заглянул к начальнику
политотдела капитану первого ранга Герасименко.
- Я к тебе вот по какому делу, Остап Григорьевич. Только что у меня был
новый офицер - лейтенант Стрешнев. Он идет командиром рулевой группы к
Крымову. Парнишка, кажется, дельный. Но что-то у него на душе неспокойно.
Должно быть, по сердечной части. Это твое ведомство. Ты зайди как-нибудь на
двадцать шестую, потолкуй с этим лейтенантом. Только учти, что парень он
ершистый, мне так и отрезал: я, дескать, не хочу касаться этой темы. Так что
к нему с подходом надо. Ну не мне тебя учить, ты на такие дела мастер.
Кстати, вот тебе его личное дело - у паренька довольно любопытная биография.

3

Вслед за рассыльным Матвей поднялся на второй этаж и пошел по длинному
коридору. Справа и слева мелькали двери с табличками: "Кубрик № 2", "Каюта
старшин", "Каюта старшего помощника и заместителя по политчасти". Подводники
жили на берегу, но и в казарме помещения носили корабельные наименования.
А вот и каюта офицеров. По углам четыре железные кровати, покрытые
серыми байковыми одеялами. Простенок между окнами занимает книжный шкаф.
Посредине стоит небольшой круглый стол с графином и полоскательницей. На
одной стене висят два портрета, на другой - опись имущества, графики
дежурств и вахт. В комнате чисто, но по-казарменному неуютно.
Матрос указал на стоявшую у двери кровать:
- Вот эта ваша, товарищ лейтенант. Значит, вы к нам командиром группы?
- А вы с двадцать шестой?
- Так точно! - матрос вытянулся и представился: - Рулевой-сигнальщик
матрос Бодров.