"Сергей Устинов. Неустановленное лицо " - читать интересную книгу автора

предмет своего скромного любопытства, так сказать, в натуральном виде.
Ошибается тот, кто подумает, что я сейчас расскажу, как долгие месяцы
платонически влюбленный болван бегал мимо, не решаясь толкнуть дверь. Если
я и болван, то все-таки не настолько. Наверное, влюбившись по-настоящему, я
бы столько времени не ждал. (Хотя рассуждение вполне теоретическое, ибо за
двадцать восемь лет жизни ничего подобного со мной пока не случилось.) И
вообще никакой трогательной истории здесь нет. Есть я, более или менее
молодой, более или менее холостой, более или менее стеснительный паренек,
который в буквальном и переносном смысле бегает с утра до вечера по этому
сумасшедшему, бедному кислородом городу. Просто все мои редкие романы
начинаются, как правило, не по моей инициативе и заканчиваются на удивление
быстро и легко, обычно сопровождаясь обоюдным разочарованием. А вот
фантазии более жизнестойки.
Почему нельзя себе представить, что симпатичный клерк, живое курносое
лицо в царстве глянцевых изображений, одинока, может быть, даже несчастна?
Вдруг и она тихо мечтает повстречать на своем пути настоящего мужчину,
обладателя какой-нибудь мужественной профессии? Как замечательно все могло
бы получиться, если бы в один прекрасный день счастливый случай дал нам
возможность разговориться! Например, она заведет себе собаку, которая
подружится с моим Антоном. "Ах, какой очаровательный песик! Это дворняжка?"
И я снисходительно начинаю объяснять, что Антон - на самом деле
благороднейших кровей пес. Что это бигль, низкорослая английская гончая,
редкая в наших краях порода, которой уже тысяча лет. А там слово за
слово....
Но нет у нее собаки.
Уж, наверное, мой друг Северин ждать не стал, через пять минут сидел
бы у нее на столе, что-нибудь рассказывал, а она бы заливалась от хохота.
Но что до меня, я и под расстрелом не придумаю, как завладеть вниманием
женщины, если, конечно, этого не требует служебная необходимость. Ну что
мне, удостоверение ей показывать? "Уголовный розыск. Не хотите вечером в
кафе сходить?" Тьфу!
- Три на четыре, - сказал я, когда подошла моя очередь. Даже не подняв
головы, она бесчувственно приняла деньги и выписала мне квитанцию. И все
время, что я под неприязненным взглядом фотографа, мрачного типа с ушами,
похожими на крылья, суетливо вытаскивал из пакета и надевал на себя
рубашку, галстук, форменный китель, усаживался на стул, делал "лицо",
поднимал подбородок и ждал, когда вылетит птичка, в голове моей, словно
рыба в проточной воде, стояла на одном месте, слабо шевеля плавниками,
самоутешительная мысль: с равной вероятностью эта не слишком приветливая
приемщица может оказаться полной дурой или, того хуже, стервой. Так стоит
ли горевать о том, чего никогда не узнаешь?
На такой философской ноте начался этот июльский денек. Кто-то сказал,
что счастье - это когда утром хочется на работу, а вечером домой. Я и в
метро продолжал философствовать, размышляя над тем, что если домой меня по
вечерам пока тянет не слишком, то по утрам на работу хочется почти всегда.
Значит ли это, что я хотя бы наполовину счастлив?
Когда я открыл дверь в нашу комнату, Северин сидел, подперев лоб
рукой, и, как я сразу определил, потихоньку доходил. Дама шестидесятых
размеров, вся, как елка, в позвякивающих серебряных монистах, растекшись по
столу необъятным бюстом, что-то нежно рокотала ему в лицо. Я вошел на