"Сергей Устинов. Дрянь" - читать интересную книгу автора

констатировал:
- Тут вам не Япония...
Товарный тронулся с места, стал медленно перебирать колесами.
- А-а, - плакал мальчик. Толстый "деда" в пижаме метался по платформе.
У Мукасея на лице появилось какое-то усталое, покорное выражение. Он
вздохнул, схватился за поручни, вскочил на площадку товарного и спрыгнул с
той стороны. Сделал он это легко, без напряжения.
Приземлившись на гравий, он огляделся по сторонам. Щенка не было видно.
Товарный шел и шел за спиной, постукивая на стыках. Кряжистая женщина в
оранжевой куртке с ломом через плечо стояла шагах в тридцати, что-то
неслышное за шумом поезда кричала Мукасею и энергично махала рукой в сторону
приземистых пакгаузов из красного кирпича. Мукасей понял, кивнул и побежал
туда.
Там, где он бежал, что-то разгружали и нагружали, с грохотом
ремонтировали, варили электросваркой, какие-то люди с закопченными лицами в
грязных робах, впрягшись, как бурлаки, волокли неведомо куда огромный
громыхающий ржавый короб. Здесь была изнанка, обратная сторона видимой
железнодорожным пассажирам жизни. Хвост Мотысика мелькнул между двумя
закопанными в землю почерневшими цистернами. "Ко мне!" - крикнул Мукасей, не
зная, что еще кричать, но тут из-за какого-то не замеченного сперва
железного сарая выполз, пыхтя и пуская облака пара, допотопный маневренный
паровозик, и щенок, поджав хвост, метнулся в сторону.
Наконец, миновав заросшую травой, как видно, вышедшую из употребления
колею, Мукасей оказался на задворках. Съеденные ржавчиной бочки, клубки
спутанной проволоки, горы мусора и отбросов. Мотысик нырнул в щель под
грудой черных просевших шпал. Мукасей подбежал и, опустившись на колено,
заглянул туда. Два огромных, как ему показалось, совершенно человеческих
глаза, полных дикого страха, глядели на него. Господи, подумать только, что
испытало это маленькое несчастное существо, оказавшись один на один с таким
ужасным, грозящим тысячью бед и опасностей, чужим и непонятным миром!
- Ну, иди сюда, дурень, - с неожиданной для себя самого нежной жалостью
позвал Мукасей. Щенок дрожал и не двигался с места. - Да иди же! -
настойчиво повторил Мукасей и протянул руку. Щенок зарычал. Мукасей с
тревогой взглянул на часы и сказал: - А то хуже будет!
Ухватив за конец поводка, он потащил щенка наружу. Мотысик рычал,
скулил и упирался.
- Дурак! - уже разозлившись, прикрикнул на него Мукасей. - На поезд
опоздаем! - и дернул так, что щенок вылетел наружу, как пробка, но сразу
вжался в землю и замер, ожидая удара...
Проводница уже подняла вагонную площадку и держала в руке желтый
флажок. Над ней нависал "деда", из-под руки выглядывала кудлатая голова.
Мимо все шел и шел бесконечный товарняк. А когда проплыл хвост последнего
вагона, все увидели Мукасея и рядом взъерошенного, перепачканного мазутом,
насмерть испуганного щенка.

***

Дождик тренькал по крыше. Капли косо пересекали мокрое стекло, и
казалось, что из темного купе заглядываешь в аквариум, подсвеченный далеким
светом фонаря. В аквариуме проплывали неясные тени, невнятно