"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу автора

председатель обвинил Гречко в плохом уходе за лошадьми. В глубине души Люся
сознавал, что председатель прав, но обида не проходила.
- Не покормил, - рассуждал вслух Гречко. - Ты так и скажи,
по-товарищески, значит: мол, Люся, ты, братец, того... А он, бувайте
здоровы, в доклад меня. В виде отрицательного примера, значит... Родственник
еще, шуряк! Когда Нинку сватал, так, як тот змей, вился. Кабы знать, что ты
такой, - не видать тебе Нинки, как своих ушей без зеркала. Я бы тебе со
двора по потылице, по потылице...
Ласточка и Голубка ритмично постукивали копытами по мощенной камнем
дороге. С одной стороны шоссе, метрах в трехстах отсюда, круто обрывался над
морем скалистый берег, с другой - раскинулись виноградники, огороды, сады, в
которых прятались небольшие домики - дачки горожан и "курени" рыбаков.
Правда, на участке, где ехал Гречко, - километров шесть-семь от
Воскресенска - не селился никто. Дачники и рыбаки предпочитали строить свои
жилища ближе к городу. Раскаленная дорога, побуревшая под горячим солнцем
степь производили унылое впечатление. Недаром это место и особенно стоявший
здесь курган в былые годы пользовались дурной славой. Старые рыбаки
рассказывали: под курганом похоронен контрабандист грек Анаталаки, убитый
здесь русской пограничной стражей. Происходили эти события лет сто назад.
Насколько правдивы рассказы о гибели Анаталаки, никто толком не знал, но
дурная слава жила.
Дорога круто огибала курган, спускалась в низину и дальше без всяких
помех вела прямо в Воскресенск.
"Может, побоялся смолчать, боягуз, - все думал Люся о вчерашнем
докладе. - Ведь родственник, семейственность пришьют. Но ты бы по совести
говорил, крика не подымал... Нерадивый - про меня кажет... В болото
катится... Обожди, я тоби за гнилую сбрую, что ты купить распорядился,
тоже..."
Рявкнул автомобильный гудок. Люся оглянулся. Увлекшись планами мести
председателю артели, он незаметно выехал на середину шоссе. Догнавший
площадку большой черный автомобиль сигналом требовал, чтобы извозчик свернул
в сторону. Шофер, видимо, торопился - машина подошла вплотную к повозке и
продолжала беспрерывно гудеть. На длинном радиаторе автомобиля болтался
маленький иностранный флажок.
- Пидождешь, - сердито произнес Гречко, неторопливо дернув возжи и
хлестнув кнутом по спине Голубку. - Не на пожар.
Машина рванулась вперед, едва не задев Ласточку, та испуганно
отпрянула. Лошади вот-вот могли понести без дороги, опрокинуть повозку,
порвать упряжь.
Мимо Гречко мелькнул вытянутый хищный силуэт автомобиля. Рядом с
шофером сидел единственный пассажир. Он даже не повернул головы в сторону
извозчика, которому нетерпеливая машина наделала хлопот.
- А, цаца! - крикнул разозленный Гречко вслед автомобилю. - Чтоб тебе
повылазило!
Крепкой рукой сдерживая все еще не успокоившихся лошадей, Люся
продолжал ругаться на чем свет стоит. В автомобиле его, конечно, не слышали.
Машина быстро обогнула курган и скрылась из поля зрения Гречко.
Через несколько секунд Гречко услышал гудки.
"Еще чего? - подумал он. - Не задавил ли кого?"
Он ударил по лошадям, чтобы скорее увидеть, что делается за курганом.