"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу авторавзялся. Как же теперь быть? Уйдет!"
Гречко оглянулся. Дорога попрежнему была пустынна. Ни души не видно ни на кукурузном поле возле кургана, ни в степи, раскинувшейся за полем. "Що робыть? - соображал Гречко. - Уехать вперед, потом навстречу ему милицию послать? Негоже. Пока того милиционера найдешь, пока растолкуешь ему, пока сюда вернешься, паразит скроется... А что нечистый он человек, видно сразу... Эх, была не была!" Гречко спрыгнул с повозки, подошел к Дыннику и произнес тоном, в котором угроза смешивалась с тщетной попыткой сохранить вежливость: - Тогда вот что: закурить есть у тебя? Дынник остановился. Мутноватые глаза его уставились на Гречко. Во взгляде их Люся прочел беспокойство. Это еще больше укрепило уверенность, что прохожий - человек подозрительный. Двое молча стояли друг против друга. Было тихо, только пофыркивала Голубка, норовившая шутя укусить за плечо Ласточку. Та отодвигалась, цокая копытами. - Закурить? - медленно произнес Дынник. - Есть. Так бы сразу и начинал. Он вынул пачку и протянул Гречко, не отрывая глаз от его лица. Дипломатические подходы, какие Люся мог придумать, были исчерпаны, новые на ум не приходили. Гречко решил действовать в открытую. - Ты брось мне комика строить, - сказал он. - Чего ты там с субчиками балакал? Чего они тебе передали? Глаза Дынника стали острыми, как два шила. Вместе с тревогой в них вспыхнула злоба и ненависть. Толстые, грязновато-серого цвета щеки побелели. В противоположность Дыннику Гречко почувствовал себя увереннее. Игра злобный взгляд Дынника. Весь облик Гречко выражал упрямство и непреклонную решимость заставить Дынника подчиниться. - Что ты ко мне вяжешься? - заныл Дынник. - Курить просил, а сам не берешь, теперь с машиной пристал. Напился, как свинья, и людям прохода не дает. Отстань! - Э, нет, - громко сказал Люся. - Ты от меня не отделаешься! Сидай на площадку, доедем до Воскресенска. Доставлю тебя, куда положено, там разберутся. Его слова окончательно убедили Дынника: извозчик настаивает неспроста, мирно с ним не поладишь. Но в любую минуту на дороге могут появиться еще люди, и тогда Дынника задержат. Это побудило его предпринять еще одну попытку успокоить извозчика. - Никуда я не поеду, свои дела у меня есть. А ты напрасно колготишься. Иностранцы спросили у меня дорогу на Знаменку, я объяснил - по шоссе прямо, через Вознесенск. - А передали тебе что? - Вот какой настырный! - произнес Дынник, как мог миролюбивее. - Ничего от тебя не скроешь. Ладно, я таких хлопцев люблю - сам такой. Деньги мне дали - благодарность за то, что дорогу им растолковал, не хотел с тобой делиться, да уж бери. Тридцатку мне сунули, на червонец. По-честному, по совести, для хорошего человека не жалко. Гречко недоумевающе посмотрел на протянутую ему мятую кредитку. То, что рассказывал прохожий, было, пожалуй, похоже на правду, но намерения своего Люся решил не менять. |
|
|