"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу автора

Автомобиль опять помчался к Энску.
Марченко долго вглядывался в каждое слово полученной от Терентьева
записки, потом посмотрел, нет ли чего на ее обороте, и, лишь проделав все
это, осторожно положил ее в карман.
Бурлака не хотел беспокоить сейчас капитана первого ранга своими
недоуменными вопросами, хотя для Ивана многое оставалось неясным в событиях
последних суток. Кто убил Милетина? Почему? За что? Какую роль вообще играет
Милетин? Сообщник это, которого по каким-то причинам убрали с дороги, или
жертва? Как отыскать преступника, зверски расправившегося со стариком и
затем проникшего в бюро? Он не оставил ни одной улики на месте преступления.
Гречко довольно подробно описал внешность неизвестного, встреченного на
шоссе, но какие основания предполагать, что подозрительный тип, ранивший
Гречко, и убийца Милетина - одно и то же лицо?.. Лейтенант терялся в
догадках, а Марченко молчал, занятый своими мыслями.
Автомобиль въехал в Энск и сбавил ход.
Это было промышленное предместье города. По прямой широкой улице, в
центре которой и вдоль тротуаров росли невысокие, с пыльной листвой акации,
грохотали грузовики, тяжелые подводы, большие зеленые автофургоны. За
каменным забором судостроительной верфи надсадно вздыхал паровой пресс,
наперебой трещали пневматические молотки клепальщиков, возившихся у корпуса
нового танкера. Прямо над улицей, на высоте трехэтажного дома, протянулась
труба теплоцентрали. Из фланца ее выбивалась тонкая струйка пара и,
взметнувшись вверх, таяла, играя на солнце всеми цветами радуги.
Многолюдная оживленная улица промышленного района казалась капитану
первого ранга очень красивой. Георгий Николаевич любил эту часть города
больше центральных старинных кварталов с их строго-спокойными памятниками
зодчества, тенистыми, прохладными скверами и бульварами, манящими к отдыху.
Здесь, где все проникнуто напряжением труда, Марченко чувствовал себя
особенно хорошо.
Казалось, Марченко никогда в жизни не занимался производительным
трудом: не строил домов, не стоял за станком, не собирал корабли. Он лишь
охранял тех, кто делал это. И в каждом воздвигнутом цехе нового завода, в
каждом спущенном со стапелей корабле, в каждом километре железнодорожных
путей, проложенных через пустыню, были бессонные ночи, энергия, кровь
чекиста Марченко. Да, не только энергия, но и кровь. Диверсант, ранивший
Марченко и застреленный каперангом в схватке один на один, имел задание
взорвать недавно пущенную домну. Группа вредителей, раскрывая которую
Марченко чуть не погиб, готовилась вывести из строя несколько шахт. Георгий
Николаевич Марченко знал, что его труд так же необходим, как труд тех, кто
ведет сейчас машины, кто сжимает обеими руками трепещущий, как живое
существо, пневматический клепальный молоток, кто обтачивает острым резцом
упругую блестящую сталь...
С удовольствием глядя по сторонам, Георгий Николаевич думал о своем.
Марченко мысленно собирал в одно все полученные данные, оценивал происшедшие
события, выводил из них заключения.
Деловые мысли перемежались с житейскими: Глаша жалуется на боль в
нотах, должно быть ревматизм, надо купить для нее путевку на курорт; не
плохо бы и самому съездить, с довоенного времени не отдыхал...
Вот, наконец, здание контрразведки.
Марченко вышел из машины.