"Юрий Усыченко. Белые паруса" - читать интересную книгу автора

- Хочешь с нами на швертботе покататься?
Лоб у Михаила выпуклый, гладкий, ясные глаза. Сейчас они округлились, в
них отчетливо проглянула наивность:
- На швертботе? - Слово "швертбот" для него пустой звук.
- Ну да, - показала на стоящее у пирса суденышко. - На этом вот, на
"Ястребе".
Михаил осмотрел "Ястреб" с недоумением и некоторой опаской:
- А где весла у него? Или мотор?
Она не смогла удержаться - звонко расхохоталась:
- Вот чудак! Это парусник.
Костя приглашения не поддержал, смотрел в сторону. А теперь ему надоело
ждать. Не глядя на нового знакомого, сказал Нине:
- Подымай грот, а я - к дяде Паве за отходом.

Неподалеку от Херсона есть село Голая Пристань. Основали его запорожцы,
прогнанные царицей Катькой с Сечи. В истории нашего флота оно не менее
знаменито, чем, например, Глазго и Ливерпуль во флоте английском, -
несколько столетий подряд Голая Пристань дает России отважных и умелых
моряков. Вряд ли найдется советское торговое судно, на котором нет хоть
одного "голопристаньского".
Из Голой Пристани происходил родом и дядя Пава - в прошлом моряк
дальнего плавания, ныне начальник яхт-клуба и одна из наиболее популярных
личностей среди припортового люда. Каждый знал, почему дядя Пава "сошел на
берег", - после раны, полученной на знаменитом черноморском транспорте
"Львов". А до войны побывал под всеми широтами, плавал с Лухмановым и
другими известными капитанами, ходил и на "Товарище" и на "Веге". Но не
только бывалость создала дяде Паве авторитет. Все эти матросы, кочегары,
докеры, крановщики, водолазы, старшины катеров уважали в человеке твердое
слово, честное сердце, верность в дружбе, умение постоять за себя, за
товарищей словом и, если требуется, делом. Дядя Пава качествами такими
обладал, поэтому у него было много друзей в порту и на судах, маленькая
каморка с. табличкой на двери "Начальник яхт-клуба П.Кушниренко" редко
оставалась без гостей.
Но в тот час, когда Костя, сперва уважительно постучав, распахнул
фанерную дверь начальнического кабинета, дядя Пава сидел один. Удобно
откинувшись на спинку корабельного кресла, "принайтованного" - прочно
прикрепленного, к полу, он задумался о своем, рассеянно наблюдал за дымом
сигареты.
- Отход? - спросил дядя Пава, подняв глаза на вошедшего.
- Да, - в тон ответил Костя, зная, что старый моряк в речах любит
краткость.
Дядя Пава сунул сигарету в рот, морщась и жмурясь от дыма, который лез
в глаза, достал книгу приходов и отходов. Сжимая ручку с пером так, будто
это боцманская спайка, сделал запись - "Ястреб" отправляется в плавание, и
сказал:
- Давай. Надолго?
- Не, под берегом покручусь.
- За небом смотри. Парит слишком. Как бы шквал не сорвался.
- Э, не впервой, - беспечно махнул рукой Костя.
Самоуверенный ответ дяде Паве не понравился. Густые брови пенькового