"Сергей Утченко. Юлий Цезарь " - читать интересную книгу автораего собственной интерпретации - обнаруживают вполне профессиональный подход
и бесспорную опытность полководца. Но, с другой стороны, все получается как-то слишком гладко, все описанные автором сражения развиваются (за исключением сражения с нервиями) слишком "правильно" благодаря мудрой предусмотрительности самого полководца. Это в общем вполне естественно: едва ли найдется хоть один военный или политический деятель, который не был бы склонен приписывать успех того или иного руководимого им предприятия именно этому своему руководству, а неудачу - судьбе, стечению самых неблагоприятных и, как правило, самых неожиданных обстоятельств. Но примеры дипломатических удач Цезаря выглядят все же и бесспорнее, и убедительнее. Стоит вспомнить, что свою первую кампанию в Галлии он открыл чисто дипломатической акцией, в результате чего ему удалось выиграть время для строительства мощного оборонительного вала против гельветов. Еще более яркий пример - созыв общегалльского "съезда", решения которого дали возможность начать войну против Ариовиста якобы не по собственной инициативе, но по настоятельным просьбам галлов. О значении этой военно-дипломатической акции уже говорилось выше. Все это лишь отдельные примеры, но не будет преувеличением сказать, что фактически военные действия в Галлии почти все время протекали на фоне дипломатических усилий Цезаря по разобщению галльских, племен и даже натравливанию друг на друга отдельных группировок внутри какого-либо одного племени (эдуев). В тесной связи с военной и, конечно, дипломатической деятельностью Цезаря стоит тот, видимо, впервые столь широко и настойчиво пропагандируемый им лозунг милосердия (dementia, misericordia), лозунг, который отныне сопровождает Цезаря на всем протяжении его жизненного пути. В "Записках о раз Цезарь проявляет милосердие (хотя слово dementia, как таковое, в данном случае не употребляется), пожалуй, тогда, когда он, уступая мольбам и просьбам Дивитиака, снисходительно отнесся к его брату, фактически заподозренному в измене. О милосердии и кротости (dementia ас mansuetudo), свойственных Цезарю, говорится уже более прямо в речи Дивитиака, ходатайствующего за белловаков (речь эта, конечно, "конструирована" Цезарем). О милосердии (misericordia) упоминается по отношению к старикам, женщинам и детям племени нервиев, а также в том случае, когда адуатаки, еще до своего вероломного поступка, пытались вступить в переговоры с Цезарем и обращались к его милосердию и кротости, о которых они якобы уже были наслышаны. Но пресловутая кротость, если, по мнению Цезаря, того требовали обстоятельства, превращалась в беспощадную жестокость и возмездие. Это испытали на себе те же адуатуки, а затем и венеты. Правда, в данном случае речь шла о "справедливом" возмездии, о возмездии за измену и нарушение договорных обязательств, но то, что Цезарь расценивал со своей точки зрения как вероломство, сами адуатуки, например, могли считать вполне допустимой военной хитростью. Да и вообще в условиях той войны различие между справедливым возмездием, военной хитростью и самым беззастенчивым коварством было на деле весьма условным и трудноразличимым. Все зависело от того, с чьей стороны, с чьих позиций велся рассказ о событиях. И наконец, три года, проведенные Цезарем в Галлии, показали, что он отнюдь не утратил своего главного качества - не теряться в трудных обстоятельствах и не падать духом от неудач. Правда, наиболее сложные |
|
|