"А.И.Уткин. Большая восьмерка: цена вхождения " - читать интересную книгу автора

факторы брали в нем верх над политической калькуляцией: Горбачев не желал
делиться огнями рампы с талантливым коллегой. Он чувствовал себя уютно
только рядом с молчаливыми или серыми помощниками - и это один из ключей,
объясняющих его поражение не только в борьбе с Ельциным, но в подборе
персонала вообще"20.
Мэтлок: "Горбачев по своей природе являлся одиночкой, и это делало для
него тяжелым создание эффективного консультативного и совещательного органа.
У него не было ни официального совета министров, ни "кухонного" кабинета в
подлинном смысле. Были, конечно, советы разных типов, члены которых
приходили и уходили, встречаясь с ним лишь время от времени. Но они никогда
не превращались в эффективные совещательные органы по двум причинам.
Во-первых, Горбачев часто собирал вместе людей, которые просто не могли
вместе работать, и во-вторых, он никогда не использовал их как настоящие
совещательные органы, с которыми постоянно консультируются и мнения которых
воспринимают серьезно. Более того, он чаще всего говорил своим советникам, а
не слушал их.
Общественная жизнь Горбачева была либо сугубо официальной, либо
протекала исключительно в рамках его семьи. У него не было круга близких ему
по духу людей, которые могли бы обеспечить связь, пусть даже призрачную, с
широкой публикой. Раиса была единственным близким другом, и хотя она
обеспечивала ему психологический комфорт, который поддерживал его в условиях
постоянного стресса, она не могла обеспечить ширину и глубину подлинного
совета, который мог дать


35

более широкий круг советников. Более того, справедливо, что такие
сомнительные помощники, как Валерий Болдин, сохраняли свои позиции лишь
поддержанием добрых отношений с Раисой, не пытаясь критически подойти к ее
суждениям.
Окружающие видели, что у него нет личных друзей за исключением его
иностранных коллег. В 1991 году несколько советских официальных лиц говорили
мне, что Горбачев чувствует себя более комфортно с иностранцами, чем с
собственными гражданами. "Он ближе к президенту Бушу, государственному
секретарю Бейкеру, чем к кому бы то ни было из нас. Вы можете говорить с ним
более откровенно, чем можем мы. У него нет здесь близких друзей"21.
Горбачев назначал на важнейшие посты людей третьего и пятого калибра.
По мере того, как его власть увядала, он развил в себе аллергию на всякого,
кто мог бы блеснуть талантом в общественных глазах более ярко, чем его
тускнеющий образ. В результате он приблизил Янаева и Павлова. Их
неэффективность способствовала его падению.
Американское посольство, с восторгом сообщая о диком саморазоблачении,
развернувшемся в СССР с 1986 г., отметило, что вождь перестройки не
допускает в ставшей феноменально критической прессе только один сюжет:
критику самого себя. Не верящие своим глазам граждане читали о Советской
Армии как о "гадине" (таким было название огромной статьи о национальной
армии в "Московских новостях"), но Горбачев категорически не выносил
критических оценок в свой адрес. В октябре 1989 года газета "Аргументы и
факты" (детище Яковлева) в предельно краткой статье отметила, что в стране