"А.И.Уткин. Большая восьмерка: цена вхождения " - читать интересную книгу автора

примет новую позицию в гуманитарных вопросах, трудно будет искать
удовлетворительные решения в прочих вопросах. "Вместо того, чтобы выразить
возмущение или гнев, Шеварднадзе спросил с улыбкой: "Теперь, прибывая в
Соединенные Штаты, я должен говорить о безработных и черных?" - "Как вам
будет угодно", -


57

ответил я.... Важно было изменение в тоне Шеварднадзе, он стал значительно
менее полемичным. Возможно, это было изменение в стиле, но, возможно, это
был новый взгляд на проблемы и на себя. На следующий день я слышал о словах
одного из советских дипломатов: Шеварднадзе намерен отставить все заранее
подготовленные бумаги и говорить с Шульцем неформально. Добрынин просто
выходил из себя, стараясь держать Шеварднадзе ближе к своим текстам. Все это
вызывало у меня улыбку. Это был хороший знак"59. Для американской стороны.
Шеварднадзе вспоминал об этом эпизоде в мае 1991 г., выступая в
Гуверовском институте Стэнфордского университета: "Предполагалась моя
твердость, но я - следуя собственной природе - смягчил несколько абзацев в
моей речи". В конце речи Шеварднадзе сказал: "На вашей стороне опыт, но на
моей стороне - правда". Я помню как Шеварднадзе засмеялся, сказав это. Эти
места нашей встречи привлекли особое внимание членов Политбюро. Смеющийся
Шеварднадзе: "По этому поводу они говорили мне комплименты. Эта ремарка
создала мне репутацию человека, который может быть твердым и кто может найти
подходящую фразу"60.
Двойной стандарт создавался на самой вершине советской дипломатии, и
смех Шеварднадзе весьма горько обернулся для советской стороны. Словами
бывшего посла Анатолия Добрынина: "Начался дренаж советской дипломатии".
Американцы правильно зафиксировали стратегию Шеварднадзе: "Шеварднадзе
довел до совершенства свою практику обращения к своим собственным экспертам
по контролю над вооружениями; именно они выдвигали свои собственные новые
инициативы, которые Шеварднадзе затем лично предлагал американцам. После
очевидного очередного прорыва он обращался к Горбачеву за одобрением - и
только тогда представлял их официальным военным специалистам - как уже
свершившийся факт. Именно потому, что этот гамбит работал так часто и так
удачно, высшие круги советских военных ненавидели Шеварднадзе"61.
Именно в этой "смелой" манере, пользуясь тесными отношениями с
Горбачевым, Шеварднадзе (он сам рассказывал об этом своим ближайшим
помощникам) решил - не в пользу СССР - такие проблемы, как закрытие радара в
Красноярске.
2 ноября 1985 г., находясь в самолете, летящем в Москву,
государственный секретарь Джордж Шульц читал секретный доклад Центрального
разведывательного управления о стране,


58

в которую он направлялся: "Советский Союз никогда не сможет измениться,
какими бы ни были внешние или внутренние обстоятельства". Но Шульц уже
ощутил новые черты Горбачева и Шеварднадзе, никак не напоминавшие