"Децим Юний Ювенал. Сатиры." - читать интересную книгу автора

Да посылать благодарность вослед уезжавшей повозке.
Камбале он удивился всех больше и высказал много,
120 Весь обернувшись налево (а рыба лежала направо):
Так-то уж он прославлял и Килика бои, и удары,
Пегму, и мальчиков, что подлетают под занавес цирка.
Не уступал Вейентон: пораженный жалом Беллоны,
Так говорил изувер, прорицая: "Ты в этом имеешь
Знаменье дивное славного, царь, и большого триумфа.
Ты полонишь другого царя: с колесницы британской,
Верно, слетит Арвираг. Чужеземная рыбина эта;
Видишь шипы у нее на спине?" - Фабрицию только
Недоставало бы возраст привесть да отечество рыбы.
130 "Что же, как думаешь ты? Разрезать ее? Было бы, право,
Это позором, - Монтан говорит. - Пусть глубокое блюдо
Сделают, чтобы вместить в его стенки такую громаду;
Нужен для блюда второй Прометей, великий искусник.
Глину скорей доставайте и круг гончарный; отныне
Цезаря сопровождать гончаром бы нужно придворным".
Мужа достойный совет был принят: по опыту знал он
Роскошь былую двора, ночные попойки Нерона,
Новый подъем аппетита, как дух от фалерна захватит.
Этак поесть, как Монтан, в мое время никто не сумел бы:
140 Он, лишь едва укусив, узнавал об отечестве устриц, -
Будь у Цирцейского мыса их род, у утесов Лукрина,
Или же вынуты были они из глубин рутупийских;
Только взглянув на морского ежа, называл его берег.
Встали: распущен совет; вельможам приказано выйти.
Вождь их великий созвал в альбанский дворец изумленных,
Всех их заставил спешить, как будто бы он собирался
Что-то о хаттах сказать, говорить о диких сикамбрах,
Точно бы с самых далеких концов земли прилетело
На быстролетном пере письмо о какой-то тревоге.
150 Если б на мелочи эти потратил он все свое время
Крайних свирепеть, когда он безнаказанно отнял у Рима
Славных людей, знаменитых, без всяких возмездии за это!
Сгинул он после того, как его забоялась меньшая
Братия: так он погиб, увлажненный Ламиев кровью.

САТИРА ПЯТАЯ.

Если не стыдно тебе и упорствуешь ты, полагая,
Будто бы высшее благо - кормиться чужими кусками,
Если ты можешь терпеть, что не снес бы Сармент и презренный
Габба среди унизительных яств у Августа в доме, -
Я не поверю тебе, хоть бы клялся ты мне под присягой.
Знаю, желудок покладистей всех; однако представь, что
Нету того, что достаточно было б для брюха пустого, -
Разве нет места на пристани, разве мостов нет повсюду
Или рогожи клочка? Разве стоит обед униженья
10 Столького, разве так голод свиреп? Ты на улице можешь