"Георгий Вачнадзе. Звездный парус (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

поверхности. Но данные настораживали. А главное состоит вот в чем: если
раскаленного хвоста не было, значит, он не сгорел, остался цел. Так и
канул в воду.
Я верю, что мы найдем его рано или поздно. Наверное, я немного
мечтатель (и Нина тоже так считает).
Во время многочисленных погружений я привык к зеленоватому миру, к
колеблющемуся светлому покрывалу с пятном солнечного диска и пляшущими
серебристыми бликами - так выглядит поверхность моря снизу. Крупные волны
ударяют сверху по этому покрывалу, загоняют в воду пузыри воздуха - и те
рассыпаются мелкими градинами, которые, вместо того чтобы падать вниз,
устремляются вверх (прав Архимед!). Скопления медуз в Черном море
напоминают порой тучи или облака - тоже нечеткие, с размытыми контурами,
как бы растворенными в безбрежном пространстве вод. В спокойной воде
медузы плавают уверенно и довольно быстро. Их зонтики сжимаются,
выбрасывая воду, уже профильтрованную, очищенную от мути и планктона.
На глубине 170 метров всякая живность исчезает: начинается мертвая
зона. Ни одна рыба не решится заглянуть сюда, в отравленное сероводородом
вместилище многих миллионов кубометров бесплодной, хотя и чистой воды.
Повсюду плавают тонкие нитевидные хлопья "морского снега" - я уже знаю,
что это остатки планктона. По словам Нины, тайна образования "снега"
раскрыта недавно - а ведь так, кажется, просто... Лет двадцать назад, в
середине шестидесятых годов, ученые пропустили пузырьки воздуха сквозь
чистейшую морскую воду. И оказалось, что растворенная в воде органика
прилипала к пузырькам. Воздух как бы ткал из раствора тончайшее полотно. А
затем пузырьки лопались, и в воде оставались нежные хлопья. Я бы не
рассказывал об этом вовсе, если бы, по словам Нины, вся жизнь на планете,
а может быть, и в иных мирах не была обязана именно этим хлопьям. Миф об
Афродите, возникшей из пены морской, не столь уж фантастичен, если
разобраться получше. У самого берега в ветреную погоду собирается морская
пена со стокилометровых просторов волнуемой ветром воды. И здесь, на
берегу, как в фокусе, соединяется все, что случайно родилось или возникло
в загадочных пластах подводного мира. Береговая линия, да и вся
поверхность океана - это лаборатория, равной которой нет пока у
человека... Вот почему я всерьез задумываюсь о жизни, которая, несомненно,
рассеяна во вселенной. Есть, есть где-то океаны, созидающие живое! И на
планетах-гигантах и на других небесных телах природа, единая, в сущности,
творит сложные молекулы, клеточки, организмы.


* * *

Не случайно рассказываю я о Черном море: ведь успех наших поисков во
многом определяется характеристиками водной толщи, ее прозрачностью,
течениями, погодой, характером дна, рельефом.
Небольшая наша экспедиция - комплексная. У нас много задач. Но
руководитель ее (буду звать его без отчества - Николаем), как мне кажется,
увлечен "неопознанным объектом". Я много раз замечал свет в его каюте
после полуночи.
- Что ты думаешь о метеоре? - спросил он однажды меня, и этот вопрос
его, на который я ничего определенного ответить не смог, заставил меня