"Михаил Вадимиров. Остров Пуа-ту-тахи ("Химия и жизнь", 1966, № 3-4)" - читать интересную книгу автора

Обтянутый жесткой кожей,
На человека, на зверя, на куст
Совсем уже не похожий.
Над ним планеты идут в спираль,
И крутится мирозданье.
Ему чужды и смех и печаль -
Истлело его сознанье.
Желтый череп торчит, как пень,
Среди большой вселенной.
Ему безразличны и ночь и день -
В нем стало все неизменно.
Что он делал и был он кем,
Не имеет значенья.
Теперь он слеп и глух и нем,
Как до рожденья.

Вилли ПАТТЕРН

Джонни внезапно ощутил зловещее значение красной травы, зубастой птицы,
не кусающихся насекомых. Все было предельно чужим.
Но хуже всего с пищей. И плоды, и рыба, и птица неизменно оказывались
безвкусными, похожими на резину, бумагу, опилки.
Он был непрерывно голоден. Болел живот, стучало в висках. Он много спал
и во сне к нему являлись странные существа - полинезийские боги с мягкими
телами, покрытыми волосами.
На шестой день чувство голода притупилось. Джонни пошел в лес, решив
пересечь остров. Ранее он уже обошел его вокруг.
Он шел медленно, опираясь на палку. Чувствовал слабость. Но нога совсем
поправилась, ранка зажила на удивление быстро.
Он прошел через просторный лес. Наткнулся на скальные обнажения. Потом
путь ему преградил густой кустарник. Он попытался его обойти, и
действительно, это удалось сделать: невзирая на слабость, Джонни поднялся
по довольно пологой скале футов на тридцать и оказался у гребня. Он
перелез через него и услышал шум ручья внизу. Спустился к ручью и очутился
на небольшом плато, окруженном кустарниками. Что-то белело под навесом,
образованным скалой.
Это была палатка. Брезент совершенно выцвел, но не сгнил. Джонни был
осторожен. Он осмотрелся вокруг. На камнях под кустами лежали заржавевшие
пустые консервные банки и серые комки, похожие на папье-маше. Очевидно,
остатки бумажных мешков. Палатка была беззвучна. Джонни отогнул полог и
вошел. На складной кровати лежал мертвец. Высохший, пожелтевший труп
белого человека. Одежда на нем тоже выцвела, но осталась целой. Труп, а не
скелет.
Собственно говоря, сухая мумия.
Мумия скалила белые зубы в болезненной улыбке. Глаза ее были закрыты.
Ссохшееся лицо покрывала рыжая щетина.
В палатке стаял складной стол, рядом чурбак, заменявший стул. В углу
целая батарея стеклянных банек с притертыми пробками. В банках лежали
засохшие насекомые - и черные бабочки, и мягкотелые жуки, и еще какие-то
уродцы.