"Анджей Ваевский. Тринадцатая стихия " - читать интересную книгу автора

читалось, как в открытой книге: многих - не то слово. Бесчисленное множество
вампиров уничтожил Аш за свою совсем не короткую жизнь.
- Знаешь, ты не только сильнее их, ты страшнее.
- Все может быть, все может быть, - отстраненно произнес друид, давая
понять, что разговор закончен.
На смену одиноким дням ожидания пришли заснеженные развеселые вылазки
на болото за клюквой. Аш не запасал эту ягоду, а предпочитал вот так, из-под
снега, с промерзших кочек, собирать мониста заледенелых красных капель.
Казалось, ему это доставляет особое удовольствие. Тари же развлекалась тем,
что безнаказанно пихала друида во все сугробы, попадавшиеся на пути, и
победно смеялась. Но иногда затихала, рассматривая заснеженного эльфа, с
холодным серебром снежинок в черных волосах и на ресницах. Он выглядел не
так пугающе, как обычно, но более загадочно. И отводила взгляд в сторону,
столкнувшись с теплым янтарем. В такие моменты сумеречник улыбался почти без
грусти.
И так же весело и уютно было потом отогреваться у камина, забравшись на
удобные колени Аша и есть клюкву с медом. Тари вообще любила сладости, но
этот дикий, с легкой кислинкой мед - в особенности. А еще больше - с
яблоками и клюквой. И давно привыкла к тому, что эльф кормит ее с рук, с
каким-то особым удовольствием облизывала его пальцы, украдкой подсматривая,
как он жмурится и почти постанывает. А потом не выдерживает и относит ее в
постель. И плавиться под его жаркими ладонями она тоже любила. Просто
закрыть глаза, чтобы не видеть ненавистного клыкастого лица и погрузиться в
пучину терпко-сладкого наслаждения. Он отдавал ей столько нежности и
страсти, что Тари срывалась в крик со стонов, ошалело расцарапывала его
плечи и просила, требовала:
- Еще!!!
И получала столько, сколько способна была выдержать, пока устало не
засыпала на его плече. Он был неутомим, она же - ненасытна. В этом плане они
могли стать идеальной парой, если бы лишь на любовных ласках возможно было
построить что-то, кроме страсти и вожделения. Но только этого было ничтожно
мало, и каждый раз, просыпаясь и сталкиваясь со звериным взглядом, Тари
понимала, что ненавидит Аша так же, как и ненавидела. И боится. И эти два
чувства захлестывали горло как удавкой, стискивая и иногда не давая
вдохнуть.
Иногда девушка ловила себя на мысли, что сумеречник мог бы стать
идеальным мужем. Если бы только... слишком много было этих "если". Если бы
только не был таким отчужденным бирюком, если бы не так они встретились,
если бы не его постоянные насмешки и ощущение того, что он читает ее, как
открытую книгу. Если бы не был таким диким и опасным зверем. Если бы Тари не
боялась и не ненавидела его.

Глава третья.

Овечий сыр был настолько мягким и воздушным, что таял во рту. Как
удавалось Ашу готовить такой сыр - Тари не знала, да и не задавалась этим
вопросом всерьез. И все же ей нравились не те дни, когда маленькая кухня
превращалась в сыроварню, а когда эльф запасался молоком. Ни о каких стадах
овец под пастушеством сумеречника и речи быть не могло, такое девушка
заметила бы сразу. Поэтому однажды поинтересовалась, откуда же он берет