"Анджей Ваевский. Тринадцатая стихия " - читать интересную книгу автора

себе... и улыбаясь.
- Хватит дурить, девочка моя, ты ждешь ребенка... нашего ребенка, -
радостный шепот и россыпь поцелуев по щекам, по плечам. Он даже задрожал,
зарываясь лицом в ее волосы. Никогда еще его ладони не были такими
ласковыми, так бережно не прикасались. На мгновение Тари показалось, что Аш
сиял. Мягким теплым солнечным светом. И согревал ее.
- Как? Как такое возможно? - она растерялась. Новость была слишком
неожиданной: девушка ни разу не задумалась о том, к чему могут привести их
горячие ночи... и не только ночи.
- Конечно, возможно... я удивлен, что это случилось только сейчас.
Столько времени вместе, - в голосе Аша дрожала, пела радость. Тари внезапно
поняла, что он давно ждал этого... хотел. И все еще не могла осознать,
радоваться ей, или огорчаться. Было в этом что-то... теплое. Она тревожно
прижалась к сумеречнику, пытаясь разобраться в собственных чувствах. А он
так нежно целовал ее волосы, что хотелось плакать. Было что-то
неосознанно-светлое в понимании того, что между ними протянулась такая
нерушимая связь. И вдруг невидимая удавка захлестнула шею, сдавила, не
позволяя дышать.
"Он чудовище, зверь! Опасный дикий зверь! Никогда, нет, никогда ребенка
от него!" - Тари задыхалась: кошмар случился наяву, дурной волной
захлестывая эльфийку, отравляя все то, что только что согревало, дарило
надежду на призрачное счастье. Острые клыки рвали ее тело, распарывали
живот. Поток невероятной боли захлестнул девушку и она потеряла сознание,
безвольно обмякнув в руках Аша.
Когда Тари очнулась, Аш сидел рядом на постели и гладил ее по волосам.
И что-то мягко говорил тревожным теплым голосом. О том, что не нужно так
волноваться, что все будет хорошо. Эльфийка зажмурилась, чтобы не видеть его
лица. Ей хотелось никогда не размыкать век, не смотреть в эти янтарные
глаза. Но еще больше она боялась увидеть, когда они становятся серыми.
Потому что тогда она могла бы поверить, что он не чудовище. Опасная
доверчивость. Мысль о том, чтобы родить ему ребенка, ужасала. Это было
начало кошмара наяву. Что-то неправильно-непоправимое чувствовалось во всем
этом. Девушка сама себя не понимала. Ведь первым откликом на услышанное была
радость. Хрупкая, зыбкая, неясная, но все же - радость. В какой-то момент
Тари показалось, что она раздвоилась, и эти две ее части чувствуют и
понимают все по-разному. Противоположно. И та часть, что ненавидела друида,
сейчас взяла верх, победила ту, которой хотелось согреваться в его глазах.
Даже серых. Именно серых.
В воспаленном мозгу эльфийки начал зреть план, как избавиться от этого
ребенка, который пугал еще больше, чем его отец. В кошмарные сны добавились
видения о том, как маленькое чудовище разрывает ей живот, выбираясь наружу.
Тари начало казаться, что она сходит с ума. Желание избавиться от едва
зародившейся жизни превратилось в манию. Она уже лгала напропалую, пытаясь
выкроить время, чтобы меньше находиться рядом с Ашем. Он лишь обеспокоенно
качал головой, пытался ее угомонить, утешить... и потакал ее капризам.
Она дождалась дня, когда сумеречник ушел в город. Он не хотел оставлять
ее одну, но Тари сделала милое личико и уверила, что с ней все хорошо, и
очень хочется вот тех южных фруктов, которые эльф приносил в прошлый раз.
Девушка уже успела увериться, что подобные капризы друид выполнял
беспрекословно. Ей просто необходимо было, чтобы он ушел. Необходимы были