"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

разгрузку. Не думали и в цехе, отстаивая за станком по двенадцать,
восемнадцать часов изо дня в день, без выходных и отпусков. Трудности
переносили. Они были самой жизнью.
Позвякивал серебристый металл, переходил из рук в руки. Кричал в ночи
паровоз. Выла метель, усмирявшая мало-помалу стужу.


Глава шестая

Всю ночь Алексею хотелось спать. Вот уж воистину нет ничего слаще сна и
мягче кулака, если подложить его под голову. Но еще сильнее власть сна,
когда нельзя подложить кулак, потому что негде прикорнуть хотя бы на
минутку, и нет обычной работы, движений, разгоняющих кровь. Алексей
по-прежнему сидит в дальнем углу цеха, среди запыленных, потускневших
деталей, которые временно сошли с потока, по-прежнему подливает алюминиевой
ложечкой кислоту, разъедающую глубоко засевший осколок сверла.
Каждый раз, когда Алексей добавляет в лунку кислоты, едкий пар
устремляется вверх и, как ни увертывайся, бьет в ноздри, обжигает их,
перехватывая дыхание. "Иди и нюхай, чем пахнет твой брак!" - сказал Круглов,
вновь отправляя его сюда, но Алексей старается не вспоминать этих обидных
слов, заставляет себя думать о чем-нибудь другом. Его не перестает удивлять,
как это твердейшая сталь уступает кислоте, превращается в ничто,
растворяется в воздухе легким ядовитым дымком, а вот алюминиевый сплав,
такой податливый в обработке, разлетающийся от прикосновения той же стали в
мелкую стружку, остается неизменным, словно льют на него обыкновенную воду.
Все в жизни можно перебороть, всего можно добиться, нельзя только
вернуть ушедший день. И если он не отмечен делом, которое ты мог свершить,
но не свершил, - считай, что день прожит зря. Эту простую, казалось бы,
мысль высказал однажды Соснин. Он вернулся в цех и работал теперь бригадиром
на соседнем участке, где обрабатывали носки моторов. Нельзя вернуть ушедший
день, нельзя вернуть и жизнь. Важно, как ты их прожил. Даже если тебя не
будет, все равно важно - для других, кто продолжает жить. Тогда и ты
остаешься с ними. Ведь кто-то и для тебя старался тоже. Соснин сказал очень
правильные слова, и тем больнее их вспоминать теперь.
Медлителен и нуден процесс спасения забракованных деталей. Вот и еще
испарилось в воздухе острие очередного сверла. Отчетливо видно дно
отверстия, там - такой же серебристо-белый металл, из которого состоит вся
громоздкая деталь. И, как знать, возможно, не таким уж пустячным делом занят
он теперь, когда вдет война. Ведь эта деталь - третья часть будущего
картера. Передняя, средняя и задняя "половинки", стянутые никелированными
болтами, отверстия под которые "прошивает" Костин полуавтомат, составят
каркас мотора. Сквозь его круглые пазы просунутся цилиндры двухрядного
двигателя. Он встанет на бомбардировщики, а они - гроза для фашистов. И эта
гроза берет начало здесь, в руках самых обыкновенных ребят. И облегчение она
принесет таким же молодым ребятам, как Алексей, и всем, кто на фронте. Коле
Спирину, брату Володе... Вчерашним школьникам. И такие же вчерашние
школьники вытачивают, высверливают, вырубают деталь за деталью для совсем
нешуточных боевых машин здесь, в цехе.
За все эти полгода от Коли Спирина не пришло ни единой весточки. От
Володи - тоже. Да и до весточек ли им теперь? Вон ведь что творится на всех