"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

окружающему. И, верно, только приличия ради обратился теперь к Алексею:
- Ну, что же, пора и пообедать. Время.
Услышав, что Алексей не захватил с собой денег, Соснин монотонно
объяснил:
- Дело не в деньгах. В столовой надо иметь талон. А поскольку талонов у
тебя пока нет, поедим на мои. Пошли, - настойчиво позвал он, заметив
нерешительность Алексея. - Потом отдашь. До конца-то смены еще немало.
И они пошли через весь цех и еще через соседний, пока Соснин не
повернул в узкую арку в боковой стене. Запахло щами из квашеной капусты.
Огромная квадратная комната, уставленная металлическими столами и стульями,
была еще пуста. Только у окна раздачи, прорезанного во всю ширь стены,
стояло несколько рабочих. Однако уже через минуту народу прибавилось. Тут, в
цеховой столовой, и увидел Алексей впервые двух весельчаков токарей
Вениамина Чердынцева и Петра Гоголева.
- Кто последний, я за вами, что дают? - пронзительным голосом спрашивал
тощий долговязый парень в широком комбинезоне, свисавшем с плеч. Щеря
беззубый рот и корча потешную гримасу на сером, угреватом лице, он обращался
к своему другу, такому же рослому, но по-богатырски сложенному: - Петр
Иваныч, вы не только можете достать воробушка, но и заглянуть в котел. Что
там бачат ваши очи?
- А не глядели бы мои очи в этот мутный водоем: в нем не выловишь ни
рыбы, ни мяса.
- Понятно: на первое мы имеем водоросли.
- Так точно, витамин цэ, как раз для восстановления твоих зубов. А на
второе - витамин цэ тушеный плюс белки, жиры и углеводы мясной породы. Бери
котлеты, и с приветом! А я - супы.
- Понятно! Алло, Розочка, держи талончики, гони бульончики!
Петр протянул свои тяжелые руки и, получив от румяной подавальщицы две
алюминиевые миски, пронес их над толпой. Бренча вилками и мисками,
торжественно вышагивал за ним Чердынцев, хитрюще подмигивая знакомым. Как
показалось Алексею, он дружелюбно подмигнул и ему. Это сразу убавило
ощущение сиротливости, от которого Алексей все еще не мог отойти.
Где-то в дальнем конце столовой пронзительно звенел голос Чердынцева,
напоминавшего, наверное, не в первый раз, что он - кадровый из кадровых
токарей, потому ему и положены почет и уважение всех без исключения. И
только теперь вспомнил Алексей о Соснине. Оглянулся и увидел его,
выбиравшегося уже из тройного ряда очереди. Он степенно держал поднос, кося
глазами на встречных, и шел медленно, стараясь не расплескать щи. Несмотря
на то что они в буквальном смысле слова были пустыми, Алексей съел их с
гораздо большим удовольствием, чем травянистую на вкус мясную котлету.
За время обеда Соснин не произнес ни одной фразы. Ел он так же
неторопливо, как работал. Не спешил и встать из-за стола. Облизал ложку с
обеих сторон. Коркой хлеба вымакал сок, оставшийся от тушеной капусты. Вытер
скомканным грязным платком губы. И все казалось, что в голове его шла
сложная работа. Он, не переставая, думал о чем-то своем, и можно было
вообразить, что в этом мире присутствует лишь его тело, а душа, мысли
находятся далеко отсюда, от завода, где он отстоял полсмены у станка, от
цеховой столовой, где только что обедал. И вопрос он задал Алексею
механически, не расставаясь с мыслями, известными только ему:
- Ну-с, пойдем на пост? - А по дороге на участок снова спросил: - Не