"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

Но вот и цех, где никогда не угасает жизнь. Привычный мир звуков,
запахов, рабочего ритма. Разве лишь чуть замедлялся этот ритм теперь, в
вечерний час. Кончалась смена. Рабочие останавливали станки, упругими
струями сжатого воздуха сгоняли стружку, протирали станины и корпуса
разгоряченных машин.
Двенадцать часов отстучали станки, двенадцать часов отработали возле
них люди, и вот теперь наступила короткая передышка для станков и
двенадцатичасовая для их хозяев.
Сменщик Алексея - Альберт Борщов в синей, аккуратно разглаженной блузе
стоял возле красавца "боринга". Сознание превосходства и надменность
светились в его улыбке. Он словно и не работал весь день, словно и не устал.
А может быть, только делал вид, что все ему нипочем.
Борщов вытирал неведомо где добытой белой тряпицей руки и самодовольно
оглядывал серебрившиеся стопки обработанных деталей. Они были выше его
роста. Алексей сразу прикинул: выработка рекордная, и вряд ли удастся ему
сделать за ночь столько же.
- Сколько? - спросил он, чтобы не показаться невнимательным.
- Не считал. Больше двадцати, во всяком случае.
Борщов небрежно бросил тряпку на тумбу и стал заполнять карточки
выработки. Писал мелким аккуратным почерком и мимоходом бросал фразы:
- Задел есть! Настройка - синими и красными отметками. Можешь не
проверять...
Алексей обошел "боринг". Заметил неубранную стружку за станком, но не
стал выговаривать Борщову. Решил убрать сам, когда поднакопится побольше.
А по пролету уже шел сменный мастер Круглов. Алексей услышал его
громовой голос. С Кругловым шутки плохи: в ухо, конечно, не заедет, но
крутой его разговор еще хуже.
- Давай, давай! Без раскачки! Слышишь, тебе говорю, Лексей?!
Круглов остановился за спиной Алексея, который, ясно, не мог не слышать
мастера.
- Смотри, сколько настрогал Борщов! Чтобы к утру не меньше было!
Понял? - И добавил знакомую фразу: - Не зря нас тут, в тылу, держат.
Голос мастера погромыхивал уже у следующего станка. Алексей взметнул
двухпудовую заготовку на круг приспособления, скосил глаз на красную отметку
и повел стол станка к переливающемуся в свете лампочки венчику фрезы. Мелкие
брызги металла крохотными трассирующими пульками заструились в грудь
Алексея, он отклонился, и дымный след их стал гаснуть на цементном полу у
подножия станка. И вот край фрезы коснулся воображаемой линии стыка. Еще
секунда - и удар по рычагу остановил стрелку на шкале у синей отметки.
Алексей переключил ход и отодвинул стол. Первый флянец готов. Он
сверкал зеркально. Сомнений быть не могло: даже на глазок флянец был в
норме. Алексей крутанул приспособление, осторожно укрепил его в гнезде - и
перед мерцающей в быстром вращении фрезой встал матовый, еще не тронутый
победитом полукруг детали.
И все же Алексей замерил для верности глубину и высоту среза. Они
соответствовали заданной точности, и теперь можно было быстрее двигать стол,
на скорости проходить флянец, смело поворачивать приспособление.
Борщов не уходил. Он уже отмыл эмульсией свои красивые руки и теперь
вставлял самокрутку в шикарный самодельный мундштук с цветным набором.
Наконец Борщов взмахнул ладонью: салют, мол, Леха, тебе, прищурил хитро