"Валерий Вахромеев. Дороги " - читать интересную книгу автора

стояли в стороне. Немцы, что-то обсудив между собой, заставили четверых
пленных бросить труп в пустую вагонетку. Затем всех нас построили,
пересчитали и повели в лагерь. Это нас удивило. Несчастные случаи и убийства
пленных случались и до этого случая, но ни когда нас не уводили с работы
раньше положенного. В этот день мы вернулись в лагерь часа на четыре раньше.
Очень редко встречались немецкие солдаты, относившиеся к нам, пленным
по-человечески. И, как правило, начальство, заметив с их стороны симпатию к
пленным, старалось их отправить на фронт. Это сказал нам один из таких
охранников в последний день перед отправкой. Другие же отличались
исключительной жестокостью в обращении с подневольными, постоянно старались
причинить нам боль, унизить, показать свое превосходство. После того
трагического случая нас больше не посылали на работу в карьер. Без работы,
правда, мы не остались.
Послали нас на так называемую "Линию Зигфрида". Дело в том, что на
южной границе Германии с Францией и Бельгией была выстроена мощная
оборонительная линия. Места эти низинные, заболоченные. В песчаном грунте
были вырыты окопы, блиндажи и другие оборонительные сооружения. Нас,
пленных, заставляли разбирать полусгнившие в болотистой местности бревна и
складывать метрах в ста пятидесяти ровными штабелями. Огромные бревна,
пропитанные болотной влагой, были тяжелыми и скользкими. Истощенные,
голодные люди, стоя по пояс в темной и холодной воде, с неимоверным трудом
вытаскивали бревна. Мы, облепив со всех сторон, постоя но выскальзывающее
бревно, взваливаем его на плечи. Шатаясь, падая, постоянно опасаясь быть
раздавленными, несем его. Охрана ударами палок "помогает" нам. Ноги дрожат,
подкашиваются. Одна мысль: "Только бы не упасть!". Болят стертые тяжелой
ношей плечи. И так весь день бревно за бревном. На следующий день нас
перебросили на другую работу. Теперь нас перевели на сухой, возвышенный
участок оборонительных сооружений. Задача наша осталась прежней выкапывать
из песка и оттаскивать в сторону старые бревна. Утешает одно: носить их
нужно недалеко.
Место это открытое и солнце печет немилосердно. Конвоиры наблюдают за
нашей работой, забравшись повыше на кучу песка. Военнопленные муравьиной
цепочкой растянулись по линии окопов. Медленно, с трудом орудуют они
совковыми лопатами. Когда внимание охраны несколько ослабевает, мы стараемся
хоть немного отдохнуть. Я беру лопатой немного песка, краем глаза смотрю в
сторону немцев. Если на меня они не смотрят, то замираю с приподнятой
лопатой. Как только охранник поворачивает голову в мою сторону, продолжаю
прерванное движение. Мои товарищи тоже, пользуясь моментом, изображают стоп
кадр. Если же немцы замечают нашу уловку, то сразу следует наказание удары
увесистой палки.
Был в нашей группе один паренек, такой изможденный и худой, что
гимнастерка на нем висела как на вешалке. Желтая кожа обтягивала его не
по-мальчишески старческое лицо. Все мы были тогда истощены, а он особенно.
Он не в силах уже был поднять тяжелую лопату. Один из охранников сначала
подгонял его выкриками: "Schnell, schnell!". Увидев, что тот все равно не
шевелится, немец выхватил у него из рук лопату и показал как нужно копать:
"So! So!" "Так! Так!". Сунул ему в руки лопату и отошел в сторону. Я сказал
бедняге, что бы он хотя бы изображал видимость работы, иначе последует
наказание. Он же в ответ все твердил: "Не могу я больше! Сил совсем нет,
братцы!" Несколько немцев подошли ближе к нашей группе. Наш охранник снова