"Лорен Вайсбергер. Дьявол носит 'Прада' " - читать интересную книгу автора

мгновенно поняла, что это означало: "Если вы внесете такое внутрь, доверия
вам не будет". И вот я уже стою в ее кабинете. Помню огромные окна и
заливающий просторную комнату свет, никаких деталей обстановки память моя в
тот день не сохранила: я смотрела только на нее.
Мне никогда не приходилось видеть Миранду Пристли, даже на фотографии,
и в тот момент я была потрясена тем, какая она тощая. Ее рука, которую она
мне подала, была маленькая, женственная, мягкая. Ей пришлось поднять голову,
чтобы посмотреть мне в глаза, но она не встала. Ее искусно выкрашенные
светлые волосы были собраны в шикарный узел" умышленно небрежный для
придания эффекта естественности, но при этом в высшей степени аккуратный.
Она не улыбалась, и в ней не было ничего особенно пугающего. Она казалась
вполне милой и какой-то очень маленькой за своим зловещим черным столом, и,
хотя она не пригласила меня сесть, я совершенно непринужденно расположилась
на одном из неудобных черных стульев. И тут я заметила, что она пристально
наблюдает за мной, мысленно отмечая мои потуги продемонстрировать знание
светских манер, и, кажется, все это ее изрядно забавляет. "Много мнит о
себе, и характер неуживчивый, - подумала я, - но не особенно сволочная". Она
заговорила первая.
- Что привело вас в "Подиум", Ан-дре-а? - спросила она с британским
акцентом - свидетельством ее принадлежности к высшему обществу, - не отводя
своих глаз от моих.
- Ну, я говорила с Шэрон, и она сказала, что вы ищете секретаря, -
начала я с легкой дрожью в голосе. Она кивнула, и я почувствовала себя
немного увереннее. - А сейчас, после беседы с Эмили, Элисон и Шерил, я
почувствовала, что знаю, какой человек вам нужен, и уверена, что отлично вам
подойду, - продолжала я, припоминая слова Шерил. Ее это, казалось,
позабавило, но она оставалась совершенно невозмутимой.
В ту минуту я начала страстно желать получить эту работу, - так люди
жаждут вещей, которые не надеются иметь. Это было, конечно, совсем не то,
что поступление на юрфак или публикации в университетском журнале. Это был
настоящий вызов для моего жаждущего успеха сознания - еще и потому, что я
была самозванкой, причем даже не очень искушенной. С той самой минуты, как
ступила на порог "Подиума", я знала, что не гожусь на эту должность. Не
теми, что нужно, были мои волосы и одежда, но самое главное - не той была
моя жизненная позиция. Я ничего не знала о модельном бизнесе, да и не хотела
знать. Нисколько. А значит, я должна получить эту работу. К тому же миллионы
девушек готовы ради нее на что угодно.
Я отвечала на ее вопросы о моей жизни открыто и уверенно, чего сама от
себя не ожидала. Бояться было некогда. Она вела себя достаточно любезно, и,
как ни странно, ничего неприятного в ней я тогда не заметила. Небольшая
заминка возникла, когда она спросила, какими иностранными языками я владею.
Я ответила, что знаю иврит, она помолчала, прижала ладони к столу и
проговорила ледяным тоном:
- Иврит? Я надеялась, вы знаете французский или хоть что-нибудь более
полезное.
Мне почти захотелось извиниться, но я вовремя сдержалась.
- К сожалению, я совсем не говорю по-французски, но уверена, что с этим
не будет никаких проблем.
Она сжала ладони.
- Здесь написано, что вы учились в университете Брауна.