"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

чтобы развить у тебя настоящий вкус к вещам, но, видимо, мне еще предстоит
немало поработать.
- Спрашиваешь еще! Твоя девичья фамилия Макаренко? - откровенно
засмеялась Алла.
- Мадам, не нажимайте на хамство, - невозмутимо ответил Балашов. -
Ты знаешь, что мой бумажник всегда к твоим услугам. Но я бы хотел, чтобы ты
научилась испытывать удовольствие, покупая вещь, не только от нее самой, но
и от сознания, что ты это можешь себе позволить. И тогда ты познаешь
радость, несравнимую с радостью самого обладания.
Алла раздавила в пепельнице окурок, посмотрела в окно и неожиданно
сказала:
- Иногда мне кажется, что, лежа со мной в постели, ты именно об этом и
думаешь.
Балашов засмеялся, обошел стол и поцеловал ее в затылок. Каким-то
неуловимым движением она отодвинулась. Но он заметил. Подумал и сказал:
- Не заостряйся. Мы очень нужны друг другу, - и пошел по лесенке
вниз.

У Балашова и раньше были машины, но ни одна из них не нравилась ему
так, как эта "Волга". Черно-лаковая, мягко закругленная, строгая, как
концертный рояль. Семьдесят пять лошадиных сил, спрятанных в компактном
моторе, были послушны и злы, как призовой скакун. Балашов нажал на
акселератор, и машина, прижимаясь к шоссе, запела низкую, гудящую песню
дорог. Ночью шел дождик, асфальт еще не совсем просох, и лучи утреннего
солнца так сияли на нем, что дорога казалась откованной из золотых плит.
Балашов надел темные очки с зеркальными фильтрами, и за окнами сразу все
окрасилось мягкими зеленовато-голубыми тонами. Он взглянул на спидометр -
красный дрожащий язычок стрелки впился в цифру 110.
Далеко впереди показался переезд. Балашов перевел ручку на нейтраль и,
слушая ласковый сытый шепот мотора, счастливо улыбался. Машина плавно
затормозила у опущенного шлагбаума; почти тотчас же с запада донесся
утробный рев тепловоза, и через переезд защелкали длинные зеленые коробки
вагонов экспресса "Берлин - Москва".
Балашов, прищурясь, смотрел на окна вагонов и думал: "Не исключено, что
мой клиент сейчас с таким же безразличным любопытством глазеет через одно из
этих окон на меня..." - и сердце его затопила радость, что он уже
бессознательно называет Гастролера своим клиентом. Еще вчер.а дрожали руки,
когда он разрывал склейку телеграммы: "Папа выздоровел совсем. Все порядке
скоро буду дома Маша". "Маша! Охо-хо! Молодец Крот! Этот парень начинает
постигать основы серьезной, хорошо конспирированной работы. Правда, он стал
наглеть. Но это все пустяки. Если он однажды где-то перейдет указанную
черту, его надо будет просто убрать, и точка. Хотя и жалко. Другого такого
не скоро сыщешь себе на подхват. Этот бандюга ничего не боится. Но, с другой
стороны, если его сейчас случайно задержат хотя бы из-за какого-нибудь
скандала в общественном месте, он прямым ходом схлопочет из-за старого
сквалыги высшую меру. Поэтому он теперь у меня в руках, как воск, будет".
Шлагбаум уже поднялся, и сзади нетерпеливо засиг налили подъехавшие
машины. Балашов усмехнулся: "Успеете, успеете... После меня", - включил
скорость и дал газ.