"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

Штучки Хромого

Коржаев притворил за собой дверь, и давно не смазанная петля противно
заскрипела. Он вздрогнул и оглядел свою комнату, пыльную, захламленную,
чужую. Сел на старый, продавленный стул и долго задумчиво смотрел перед
собой. Хаос, хаос. И вокруг - хамы, сплошные хамы. Сердце больно, с шумом
шевелилось в груди.
Порфирий Викентьевич сварил на спиртовке кофе и, закутавшись в махровый
халат, улегся на тахту. Комната, освещенная небольшим самодельным торшером,
была погружена в полумрак.
"Погорел, погорел. Погорел, - думал Коржаев. - Растерялся как
молокосос зеленый. Чего, спрашивается? Ну, мои детальки. Для работы, для
нового оборудования, мол. Что врачишка этот, что милиционер - много они в
аксах понимают? Сказал бы "мои" - и все тут, конец. Отвязались бы. Господи,
господи! Отказался, отказался, дурак! Конечно, подозрительно. Не психи же
они - своими руками товарец-то вынули. И погорел. Теперь вся надежда, что
мент, растяпа, пузырек в больнице оставил. А то сидеть мне на нарах. Теперь
Хромого надо предупредить. Мало ли что получиться может. Пусть к любым
гостям будет готов. На него-то наплевать. А если его за штаны, да он - в
раскол? Тогда как? Да-а, видать, стар я становлюсь. Ай-яй-яй, столько лет по
краю ходил, и ничего, и ничего... А тут все сразу... И пес этот на "Волге".
Господи боже, за что караешь? Две тыщи - как корова языком..."
Коржаев встал, охая, подошел к старому, рассохшемуся письменному столу,
долго копался в ящиках, наконец нашел почтовый конверт и мятый, пожелтевший
лист бумаги. Аккуратным, каллиграфическим почерком написал: "Джага, Фуражкин
случайно снял последнюю перелетную дичь. Но псы след не взяли. Не знают,
откуда нюхать. Скажи Хромому, чтобы на охоту не ходил. Пусть ждет сезона".
Долго вспоминал что-то, потом вывел на конверте: "Москва, Большая Грузинская
улица, дом 112, квартира 7, Мосину Ю.". Послюнил языком край конверта,
заклеил, провел еще раз по нему рукой. Задумался.
Невеселые размышления Коржаева прервал короткий звонок в уличную дверь.
"Один звонок. Это ко мне. Кого бы еще в такую поздноту нелегкая принесла?.."
Коржаев положил письмо в карман халата, вышел в коридор и открыл дверь.
На лестнице стоял красивый, хорошо одетый молодой человек в очках.
- Мне Коржаева Порфирия Викентьевича, - негромко сказал посетитель.
- Это я.
- Из ОБХСС. Разрешите войти. - Молодой человек небрежным движением
выдвинул из верхнего кармана пиджака красную книжечку и направился в
квартиру.
- П-пожалуйста, - проговорил, холодея, Коржаев. "Вот оно, не
кончилось, значит, с аксами-то..." - пронеслась торопливая мысль.
- Я из ОБХСС, - повторил, войдя в комнату Коржаева, молодой человек.
- На основании ордера прокурора мне поручено произвести в вашей квартире
обыск. Оружие, ценности, отравляющие вещества предлагаю выдать добровольно.
- Да какое у меня, старика, оружие? - пролепетал Коржаев. - Да и
ценностей никогда у меня, милостивый государь, не было, вы хоть весь дом
переверните... - "Очкарик проклятый, пес, вынюхал все-таки..." Коржаев с
ненавистью посмотрел на посетителя. . . . -
- Это все вы так поначалу говорите, - отрубил молодой человек. - А
как начнут облигации да бриллианты сыпаться, так сразу "ах!", да "ох!", да