"Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере." - читать интересную книгу автора (Прасол Александр)

ИМИТАЦИЯ КАК МЕТОД ОСВОЕНИЯ

Апологеты этнокультурной уникальности японской нации не упускают случая подчеркнуть отношение японцев к природе. Дескать, нигде в мире не относятся к красотам природы так утончённо, как в Стране восходящего солнца. Тут и любование сакурой по весне, и умиление жёлто-красными листьями клёна осенью, любование луной, первым снегом, и многое другое.

Есть ли в отношении японцев к окружающей природе что-то действительно особенное? Уже в древности в японской культуре наметилась тенденция к помещению человека в центр его духовной вселенной. Ограниченность территории, на которой возникла японская цивилизация, вкупе с ограниченностью человеческих ресурсов предопределила короткий век гигантомании в древних проектах и сооружениях. Большую часть своей истории японцы довольствовались скромными размерами всего, что их окружало. Даже масштаб и неупорядоченная красота дикой природы казались древним японцам несоответствующими утончённым запросам культурного человека эпохи Хэйан.

И они начали окультуривать природу. А. Н. Мещеряков пишет об этом так: «Аристократы, вместо того чтобы с помощью длительных и утомительных путешествий искать физического контакта с дикой и страшной природой, решили приблизить её к собственному дому… они как бы «притянули» к своему жилищу часть природного мира. Но при этом сильно уменьшили его размеры. И тогда на свет появились знаменитое японские декоративные сады — миниатюрный слепок с живой природы» (Мешеряков, 2004: 355).

В процессе окультуривания менялся и сам «человек японский», он приспосабливался к им же созданным условиям, приобретал новые черты мировосприятия. В сказках и мифах многих народов персонажи то и дело отправляются в дальние страны по разным важным делам. На Руси тоже издавна считали, что «за морями, за горами, за дремучими лесами» есть много чего интересного. Сказочное действо часто происходит в «тридевятом царстве, тридесятом государстве». И герои туда регулярно отправляются как по собственной, так и по чужой воле — то в сапогах-скороходах, то на ковре-самолете, то обернувшись быстрокрылой птицей. А по возвращении сообщают, что «за морем житьё не худо», тем самым готовя новые поколения путешественников. Одним словом, мысль народных сказителей постоянно была устремлена вовне. В японском фольклоре все чудеса происходят на одном месте — там, где родились и живут сказочные персонажи. А если кто куда и отправляется, то не далее как из провинции в столицу.

Японцы традиционно делили весь окружающий мир на две части: одна естественно-природная, созданная без участия человека и существующая независимо от него. Вторая — окультуренная человеком, преобразованная его руками и разумом. Известно, что ещё в древности японцы научились копировать природу и приближать её уменьшенные копии к своим жилищам. Широкое распространение получило также искусство выращивания миниатюрных деревьев (бонсай) и составления живых букетов (икэбана). В обоих случаях на основе природного материала создаются произведения, которых в реальной природе не сыскать. Это искусство творческой имитации.

Человек вообще активно имитирует природу. Парки — имитация лесов, бассейны — имитация моря. Имея уникальное многообразие живой природы и климатических условий, японцы стремительно увеличивают объём имитаций и сокращают контакт с неосвоенной природной средой. Летом все бассейны с подкрашенной голубой водой переполнены, а в море купаются только дети и молодёжь. На вопрос «почему» отвечают «вода солёная, губам неприятно», «песок к ногам липнет, противно», «после моря сполоснуться негде, неудобно». На побережье не счесть красивейших мест. Но там, где не установлена табличка «пляж», никто не загорает. Если море чем японцев ещё и привлекает, то только тем, что в жару рядом с ним прохладно. Поэтому в жаркое время отдыхают и загорают на берегу многие, но в воду входят единицы. Очень популярны современные развлечения на море: водные лыжи, мотоциклы, виндсёрфинг. Технические достижения цивилизации на фоне природы.

Такое отношение к морю сложилось давно и обусловлено, по-видимому, островным положением страны. В 1870 году французский дипломат писал: «Замечу при этом один странный факт… насколько мне удалось заметить, морские купания между ними (японцами. — А. П.) не употребляются вовсе» (Гюмбер, 274).

Интересно, что в устной речи японцев практически не встречается слово «океан» (кайё). Что кажется неестественным для жителей страны, обращенной своей самой густонаселенной частью к Тихому океану. Слово «море» (уми) можно услышать на каждом шагу, а вот с «океаном» — провал. В бытовом общении японцы называют морем любую часть Мирового океана, и в этом ничем не отличаются от других народов. Особенность в том, что далекое от повседневной жизни понятие «океан» располагается на языковой периферии и используется как научный термин, известный только специалистам. Поэтому понятную каждому русскому школьнику разницу в выражениях «река впадает в море» и «река впадает в океан» по-японски выразить не так просто, придётся дополнительно объяснять, чем море отличается от океана. Это всё равно что живущего где-нибудь на Алтае россиянина спросить, чем отличается морской залив от лагуны.

Как-то на занятии японским студентам был показан документальный фильм о жизни малых народностей в России. В одном эпизоде удэгейский охотник, шагая по колее, проложенной в снегу вездеходом, показал съёмочной группе следы тигра, прошедшего здесь пору дней назад. И пояснил, что когда в тайге выпадает глубокий снег, то люди и тигры для экономии сил ходят по одной колее, но стараются не встречаться друг с другом. Эпизод произвёл на японских студентов большое впечатление. По их мнению, человек не может ходить по той же тропе, что и тигр, — это опасно и противоестественно. В этом проявляется всё то же чёткое деление на мир ближний, освоенный, и дальний, чужой, где человеку не место.

Активно осваивая ближайшее жизненное пространство, японцы умело копируют не только окружающую природу, но и рукотворные объекты цивилизации. Иногда целые страны и культуры. В уменьшенном виде, конечно. Хэйанская привычка «притягивать» к себе отдельные фрагменты внешнего мира получила новую жизнь в современных условиях. С использованием последних технологий японцы строят тематические парки, в которых с необычайной точностью воспроизводят ландшафты и архитектуру, домашнюю обстановку и одежду, предметы ремесла и искусства, национальную кухню и многое другое, чем славятся зарубежные страны. Строят их с той же имитационной тщательностью, что и природные парки, но называют «деревнями» (мура). В Токио японских туристов принимает Немецкая деревня, в Нагасаки — Голландская, в Нагоя — Итальянская, в городе Сима (префектура Миэ) — Испанская, в Касивадзаки (преф. Ниигата) — Турецкая, в небольшом городке Коуми (преф. Нагано) — Финская. А в городе Идзу (преф. Сидзуока) построили сразу две деревни — Английскую и Канадскую. В г. Ниигата около 5 лет работала Русская деревня, а в г. Мисава(преф. Аомори) в 2008 году открывается Американская.

В отличие от своих хэйанских предков, современные японцы активно путешествуют по всему миру. В 2006 году за рубежом побывали 17,5 млн японцев, это каждый седьмой житель страны, включая младенцев и стариков. Цифра не рекордная, последние 10 лет она держится примерно на одном уровне (Управление иммиграционной службы, 2007). Для тех, кто повидал заморские страны, и тех, кто никогда в них не был, строят тематические парки с множеством аттракционов и развлечений. И надо сказать, они не пустуют. В 2005 году Итальянскую деревню в Нагоя посетили 4,35 млн туристов. Её управляющий А. Фудзивара уверен, что «посетители не пойдут в такой парк, если он не будет выглядеть абсолютно реальным. Для нас очень важно, чтобы те, кто бывал в Италии, нашли здесь полное соответствие оригиналу» (Китамура, 5).