"Олег Валецкий. Волки белые (Сербский дневник русского добровольца 1993-1999) " - читать интересную книгу автора

бойцов: Саши Кравченко и раненого Игоря Казаковского. В несколько измененном
составе 2-й РДО перешел в мае 1993 года в Прачу, село в двух десятках
километров от столицы Республики Сербской - Пале, где влился в состав
местного батальона (штаб Подграб) 1-й Романийской бригады.
Сербские "интервенты" тоже понемногу разъезжались, так как основу их
составляли тоже две добровольческие группы. Когда наш отряд приехал в
Вышеград, я еще не знал, что 27 февраля 1993 года группа бойцов из состава
этих "интервентов" остановила поезд Белград-Бар, проходивший как раз по
территории общины Вышеград, и, выведя оттуда 21 мусульманина (естественно,
живших в Сербии или Черногории), перестреляла их. Узнал я все эти
подробности уже после войны, из сербской прессы, где упоминалось о двух
добровольцах - вышеградских "интервентах" из отряда "Скакавцы", которых
арестовала в Черногории местная милиция. Один из них, Небойша, был
командиром того отряда, а главным обвиняемым, по сообщению МВД, являлся
знакомый нам командир всего интервентного отряда Вышеградской бригады Бобан
Инджич, с которым у добровольцев Аса отношения были натянутые. Главным же
организатором был, согласно данным прессы, Милан Лукич, местный воевода,
имевший весьма крепкие связи в верхах, особенно в Белграде, и он-то после
подписания мирного договора в Дейтоне стал одним из главных обвиняемых в
процессах Международного трибунала в Гааге, и случай с поездом был далеко не
единственным пунктом обвинения.
К нашему же приезду ситуация здесь значительно изменилась. К марту 1993
года противник был отброшен значительно дальше от Вышеграда к селам Ораховцы
и Джанкичи. Мы сразу же по приезду были переданы Горажданской бригаде в село
или хутор под названием Семеч, а оттуда после нескольких незначительных
боевых выходов нас марш-броском отправили на высоты Заглавок и Столац,
разделив на две группы: далее мы должны были двинуться в наступление на
Горажде.
Наступление затянулось, и мы устроились на импровизированных и плохо
укрепленных позициях на горах, покрытых лесами. Сразу же открылась слабость
нашей организации, вызванная отсутствием элементарной подготовки. Не знаю,
как обстояли дела в группе, посланной на соседнюю гору Столац, которой
руководил капитан третьего ранга Владимир Сафонов, петербургский
политический активист "Русской партии". Я слышал, что неурядицы и у них
бывали. Но вот у нас число командиров превышало всякий смысл. Кстати, свою
лепту внесло и сербское командование.
Еще в Москве нашим неформальным лидером стал Леша, казак с Дона,
воевавший до этого в Карабахе и Приднестровье. Он стал атаманом нашей
походной казачьей станицы, в которую входили примерно пятнадцать человек,
считавших себя казаками. Они были из Ростова, Омска, Екатеринбурга,
Ставрополя, Москвы, Саратова, Киева.
Двое молодых ребят из Киева, Юлик и Тимур, сначала провозгласили себя
"космополитами", но затем согласились стать приписными казаками. Деление
нашего отряда на казаков и "неказаков" было весьма расплывчато, и проблемы
возникали у нас из-за личных амбиций.
В командиры, кроме Леши, стремились и другие кандидаты - Миша, казак из
Саратова, назначеный сербами общим командиром, так как он раньше прибыл в
Вышеград в составе первого казачьего отряда. В роли военного советника
выступал бывший командир 2-го РДО, Ас, с ним был его боец - Саша Кравченко,
двадцатилетний парень из Караганды.