"Анна Валенберг. Кожаный мешок (Сказка)" - читать интересную книгу автора

зернышка. Землю устилала одна лишь сухая, смятая солома.
"Пойду-ка я лучше к той сосне да возьму мешок. Такой урожай мне по душе
пришелся", - подумал Никлас.
Но освободив корни сосны от мха и земли, Никлас не обнаружил ни малейших
следов мешка, и сколько он ни разрывал землю руками и острым камнем, ему так
ничего и не удалось найти. А время шло, близился полдень.
Пора было идти на поденщину. В конце концов Никлас взял корзинку и
отправился с ней домой. А поиски клада решил отложить до следующего дня.
Утром, едва рассвело, он снова отправился в лес, взяв с собой лопату.
Но когда он подошел к тому месту, где вчера было поле, оно уже исчезло, а
хуже всего то, что он не мог узнать сосну, под которой лежал кожаный мешок.
Никлас стал в надежде копать то под одной, то под другой сосной, но все
напрасно. Он так упрямо копал, что не замечал времени и опоздал на поденщину.
Староста отругал его и урезал долю ржаной муки, которая причиталась ему в
уплату за труды. Но это его ничуть не остановило. На другой день он уже снова
был в лесу, снова опоздал на поденщину, и снова у него урезали долю муки. Жена
плакала, ругала его, что он слоняется по округе, словно бродяга с проселочной
дороги, и сетовала, что Никлас заставляет ее и детей голодать. Ни словом не
выдал Никлас, чем он занимается, потому что знал: тот, кто ищет клад, если
хочет найти его, не должен об этом говорить.
Однажды утром, когда он, как обычно, рыл землю, увидал его случайно
какой-то старый торпарь и давай над ним насмехаться.
- Так, так, любезный мой Никлас, ты хочешь найти клад, - уязвил его
старик. - Однако днем тебе это не удастся. Человеческим рукам никогда, кроме
как ночью, не добраться до троллевых сокровищ.
- Ах так, - сказал Никлас и бросил лопату, потому как знал, что старый
торпарь сведущ во всех тайных, скрытых от людей делах. - Тогда попытаю-ка я
счастья ночью.
Но старик только засмеялся ему в ответ.
- Не велика от этого польза. Не велика польза, - повторил он. - Если кто и
найдет клад, он не сможет вытащить его наверх, прежде чем взойдет солнце. За
это же время тролли так запугают, что не захочешь и клада, а выпустишь
сокровище из рук или же вымолвишь какое ни на есть словечко, а сокровище -
раз! - и исчезло. И оглянуться не успеешь! Тролли-то знают немало волшебных
заклятий. Они нашлют на того, кто ищет клад, шипящих змей и прожорливых
волков, так что хоть бы ноги унести. Ищи, любезный Никлас, ищи клад, коли тебе
это по душе. Только боюсь, ничего тебе не найти.
С этими словами заковылял старый торпарь дальше, рассказывая всем и
каждому, кто только хотел его слушать, о том, что Никлас ищет клады в лесу.
Вся округа смеялась над Никласом. А жена его лила слезы и бранила мужа за
все его глупости. И он и вправду перестал ходить в лес по утрам. Однако же
вместо этого стал ходить туда по ночам, когда все другие спали. Поутру же
возвращался он такой сонный и усталый, что не в силах был справлять поденную
работу и получал муки еще меньше обычного. В лачугу его пришла настоящая
нужда, да и сам он голодал, отощал, кожа да кости стал.
И все-таки продолжал искать клад, потому что найди Никлас клад - и он стал
бы счастьем и спасением не только для самого Никласа, жены и детей, но и для
всей страны.
Однажды ночью, только Никлас подошел к камню, на котором в первый раз
сидел, подсматривая за старым троллем, взошел месяц. И тут вдруг будто пелена